Решив, что получил достаточно информации, я направился в избу, где меня ждали товарищи и майор Беллини. В 200 метрах от нее я заметил русский танк. Раньше его там не было.
Оказалось, что он появился в деревне несколькими часами ранее и очень быстро был подбит немцами. Его экипаж состоял из одного совсем молодого мальчика, почти ребенка. Выбравшись из танка, он попытался вести огонь, но был расстрелян превосходящими силами противника.
Позже капрал Джузеппини рассказал, что этот танк возник совершенно внезапно. За ним в некотором отдалении следовало еще два или три. Его неожиданное появление на медовской дороге, по которой двигались колонны немецких и итальянских солдат, привело к настоящей панике. Тем более, что он пер напролом, круша все на своем пути и поливая уцелевших людей огнем из автоматов. Джузеппини клялся, что видел не менее пяти сотен погибших. Правда, организаторы этой кровавой бойни не надолго пережили своих жертв.
Я не мог не восхищаться аккуратностью и четкой организацией немцев. Даже в царившем повсюду хаосе они сумели обеспечить противотанковую оборону деревни.
Вернувшись к майору, я добросовестно сообщил ему все, что мне удалось узнать. Он сразу же решил, что мы должны вместе найти импровизированный «гарнизонный командный пункт», местоположение которого мне удалось разузнать. Таким образом, мне пришлось окончательно распрощаться с надеждой спокойно отдохнуть в тепле.
Беспокоило то, что накануне я набрал полные ботинки снега и теперь мои носки совершенно промокли. Несколько дней назад я сменил туфли на ботинки, но не успел обзавестись длинными носками, гетрами или хотя бы бинтами. Опасность простудиться становилась все более реальной.
Мы так и не добрались до так называемого «гарнизона». По дороге мы встретили нескольких знакомых майору старших офицеров с группами солдат и вскоре оказались среди своих.
Темнело.
Накануне вечером мы ничего не ели. Нам удалось проглотить только несколько глотков ледяной воды.
Сейчас, в наступивших сумерках, везде горели огромные костры, выбрасывая в ночное небо столбы черного дыма. Немцы жгли все, что не могли взять с собой. Между кострами на почерневшем от копоти снегу медленно остывали трупы убитых лошадей. Их пристреливали, чтобы не оставлять русским.
От мрачных мыслей меня отвлек младший лейтенант Дзоило Цорци, который, широко улыбаясь, подошел ко мне. Я был очень рад его видеть. Он, как и я, был из Вероны и за месяцы пребывания на русском фронте успел стать моим лучшим другом. Главный офицер наблюдения и связи 60-го батальона, Цорци вместе со мной проходил обучение в Монкальери. Так же как Марио Беллини, Антонини и я, Цорци прибыл в Россию в июне.
Когда началось отступление, он со своими людьми – остатками 1-й батареи 80-го пехотного полка – находился в деревне Монастырщино, расположенной неподалеку от Абросимова в окружении секуляризированных монастырей.
Судя