Офицер скривился. Он со скучающим видом теребил рукоятку шпаги и едва не зевал. Похоже, ему давно все приелось.
– Где твой командир? – рассерженно спросил чиновник.
– Обещался завтра прибыть. С самранешнего утра туточки будет, не сумневайтесь. Седни ему надо с докладом у начальства быть. Так горевал, что самлично прийти не могет.
Борецкий, как мог, отмазывал капитана.
– Кто эти двое?
– Немцы какие-то. Мы случайно увидели, как они на тракте покрошили капрала Преображенского полка Звонарского и двух лакеев его.
– А что ж не вмешались?
– Дык, не успели мы. Поначалу думали: господа баловством занимаются, шпажному бою репетируются. Ан вон оно как – до смертоубивства дело дошло.
– Понятно, вот она дурь русская во всей красе, – зло бросил чиновник. – Видеть видели, помешать не сумели. А скорее – лениво было. Бумаги при них имелись?
– А как же. Я все привез – тут и пашпорта, и письма рекомендательные. Все в целости, ничего не утеряно.
– Дай взгляну. – Чиновник протянул руку за документами.
– Что здесь? – Офицер небрежно указал пальчиком на третью телегу.
– Мертвецы, – потупился сержант.
– Пройдемте, посмотрим.
Офицер отбросил рогожу и склонился над трупами:
– Действительно, Звонарский. Сколько нами вместе было выпито, сколько раз он меня из неприятностей выручал. Помнится, он отпуск двугодичный брал учебы ради. Говорил же ему, что от учения только одно худо будет. Не послушал.
Он выпрямился и произнес, чеканя каждое слово:
– Я за Звонарского этих немцев под землю урою, если Андрей Иванович милость свою к ним проявит.
– Не проявит, – сурово заверил чиновник.
Трупы унесли. Солдаты таскали их за руки и ноги, стараясь не глядеть на лица. Тела исчезали в соседнем строении, будто в чреве кашалота.
Чиновник послал Борецкого давать письменные показания и распорядился известить родственников покойных. Выяснилось, что у Звонарского в Петербурге проживает родной дядя. Дежурный офицер отправил гонца в штаб Измайловского полка с новостью о смерти Месснера.
– В Преображенский полк сообщу лично. Товарищи Звонарского, к коим принадлежу и я, будут расстроены гибелью сослуживца, – сказал он.
Конвоиры сменились служивыми, несшими караул при Тайной канцелярии. Я почувствовал легкий тычок штыком в спину.
– Пошевеливайся.
– Полегче, – вырвалось у меня.
Один из конвоировавших усачей, услышав знакомую речь, хмыкнул:
– Ишь, нежный какой. Топай знай, пока ребро не зацепил.
Чиновник зашел в небольшую комнатушку и вернулся со связкой ключей в руках:
– Допрашивать сегодня не будем. Определим голубчиков в камеру, пущай до завтра помучаются.
– Господа, прошу признаться: кто из вас стал убийцей Звонарского? Надеюсь,