– Как Бобби и Шарлотта? – спросила она.
– Шарли вчера наконец-то отправилась на тренировку. Это в первый раз с тех пор, как... словом, за все это время. Правда, бедняжка не смогла остаться до конца, но тренер сказал, что не станет возражать, если ей вдруг захочется посидеть или даже уйти пораньше. Когда он был в ее возрасте, у него умерла сестра, так что он все хорошо понимает.
– А как Бобби?
– Бобби беспокоит меня, пожалуй, больше всего. Он почти не плачет – только целыми днями лежит на кровати в своей комнате и смотрит в потолок. И молчит, как всегда, молчит. Мне кажется, он еще больше замкнулся в себе, и я боюсь, как бы это не причинило ему вреда, ведь даже взрослым становится легче, если они могут поделиться своим горем с другими или просто выплакаться. Что уж говорить о ребенке!.. Кроме того, он почти не ест. Каждый раз, когда мы садимся за стол, мне приходится долго уговаривать его, а порой просто относить в кухню на руках. Джим считает, что я не должна его баловать, но я просто не могу по-другому. Ведь... – Тут Элис снова разрыдалась и не смогла продолжать. Она хотела рассказать Памеле, с которой после смерти Джонни они стали особенно близки, как тяжело им всем живется и как общая беда, вместо того чтобы сплотить семью, разъединяет их все больше, но ей не хватало слов. Хорошо еще, что у нее была Памела, с которой в последнее время Элис разговаривала чуть не каждый день. Это была ее единственная отдушина.
– Ведь Бобби и Шарли – это все, что у меня есть, – добавила она, с трудом взяв себя в руки. – Джим почти не бывает дома, а когда приходит, он... ну, ты знаешь. В последнее время он стал пить еще больше. Я думаю, для него это своего рода наркоз – он пьет, чтобы ничего не чувствовать. Несколько раз я пыталась с ним поговорить, сказать, что это не выход, но он не хочет ничего слушать. И о Джонни он тоже не хочет разговаривать. Только однажды он сказал, что я должна освободить его комнату, а вещи – раздать. И знаешь, в чем-то Джим, наверное, прав, но я пока не могу себя заставить... А может, и никогда не смогу. Иногда я захожу туда и просто сижу, вдыхаю запах его вещей. Порой мне даже начинает казаться, что, если буду сидеть и ждать достаточно долго, он вернется. Я даже не стала менять простыни на его кровати!.. – Элис неловко усмехнулась. – Я знаю, это звучит странно, но...
– Ничего странного тут нет, и я тебя отлично понимаю, – ответила Памела. И она действительно понимала Элис очень хорошо, сравнительно недавно пройдя через что-то подобное. – Я хранила одежду Майка больше года, а с некоторыми его любимыми рубашками я до сих пор не в силах расстаться, – добавила она.
– Наверное, я была просто не готова, – сказала Элис несчастным голосом. – Мне и в голову не приходило, что Джонни... что его вдруг не станет. Я знала, что подобные вещи случаются, но не верила, что это может произойти с ним... с нами.
Памела понимающе кивнула. Когда умер Майк,