И вопли эхом долгим отражались
В ушах веков, которые грядут.
Веспасиан и Тит отнюдь не жались,
И римлянам был вход бесплатный дан.
И люд не ведал, что такое жалость,
Когда терзали звери христиан.
Лев рыкающий в неуемной силе
Клал лапу на поверженную грудь.
Так доброта и кротость в мир входили,
Чтобы начать свой бесконечный путь.
Корсар
Вели на суд, но
Сбежал на судно.
Попал к корсарам –
Бежал недаром!
И ночь смугла
Иль вечер светел,
Он жег дотла,
Он мстил и метил,
И ради доньи,
Что кличут волей,
Пускал по ветру
Крыла вороньи
Судейских мантий.
Без хиромантий,
И без гадалок
Он знал, чем кончит.
Но спозаранок
Трубу приставив
К глазам разбойным,
Искал ганзейца
Под горизонтом.
Рыдал на вантах
Свежак соленый,
И луч зеленый
Дымился низко.
Морские чайки
Кружились близко.
Ущербный месяц
Горел голодно,
Ему недолго
Крестить распутье.
Припав к бизани,
Глядел он молча,
Дыша свободно
Клейменой грудью.
Корни
Ночь бредет ко сну.
Что ей станется?
Душит хмель сосну,
К горлу тянется.
Обнял смольный стан,
Ветви колкие,
Может быть, он пьян
Тою елкою.
Окрутил сосну,
Не отступится.
За нее одну
Кто заступится?
Губы теплых дней
Небо выпили.
Убежать бы ей
От погибели!
Кличет вдаль закат,
Поля запахи.
Только корни, брат,
Держат за ноги.
Родник
Сок земной ты, кровь ли,
Радужный родник?
Разбежались кровли,
Лист в жару поник.
Влажны сколки камня.
Блики в глубине.
Снился ты всегда мне
С искоркой на дне.
Здесь играют свадьбы,
Путники бредут.
Ты хотел вобрать бы
Все… Напрасный труд!
Памяти не зная,
Ласково журчишь.
Замерла до края
Ласковая тишь.
Я хочу напиться,
Я сказал – прости,
Зачерпнул водицы,
Выпил из горсти.
Солнышку да тучам
Вечно шлешь поклон.
В зеркале текучем
Мир запечатлен.
Тихое кипенье,
Шепот: стоит жить –
Чью-то на мгновенье
Жажду утолить.
Рассказ Дениса Давыдова
Когда рассвет дымился сонно
По берегам Березины,
Ларрей, хирург Наполеона,
Досматривал цветные сны.
Война великая дымилась,
Как