Первый после бога. Михаил Ахманов

велел поставить бом-кливер и спустить алый вымпел, знак опасности. Флотилия двигалась в кильватерном строю по довольно широкому, миль шесть или семь, проходу, и волны здесь были более длинными и пологими. Они уже не плясали бешеный танец, не швыряли бриг, не заливали палубу, а катились в размеренном ритме одна за другой, привычно покачивая «Амелию». Два десятка вымокших матросов палубной команды спустились вниз, новая вахта встала на смену, но боцман Том Белл в отдыхе не нуждался. Питер плавал с ним шестнадцать лет, еще на старой «Амелии», мирно догнивавшей нынче у ямайских берегов. Проплавав с человеком столько лет, уже не удивляшься, что он двужильный, что может скатать серебряный пиастр в трубочку и свалить быка одним ударом. Что до быков, то с ними у боцмана был богатый опыт – перед тем как сменить сушу на море, Белл трудился буканьером на Эспаньоле.[5]

      Поворот. Пим и Мартин навалились на штурвал, «Амелия» почти легла на бакборт и сразу выпрямилась, мачты прочертили зигзаг в низком сизом небе. Корабли флотилии повторили маневр. На повороте Шелтон разглядел каждое судно – фрегаты Дэвиса и Свана, барк Таунли и три брига. Кук шел на «Леди Джейн», Джонас Рикс – на «Фортуне», а Бамфилд – на «Мэйфлауэре», и у них, кажется, потерь не наблюдалось. В аръергарде тащились «Три песо», небольшой барк Пата Брэнди, и шлюп «Москит» Самуэля Лейта с командой четырнадцать человек. Но общее число экипажей было внушительным – почти восемьсот бойцов на десяти кораблях. Пушек, правда, маловато, меньше семидесяти, но артиллерию Дэвис хотел пополнить в Южном море, за испанский счет. К тому же не все участники экспедиции добирались морем – Гронье и Ле Пикар пожелали идти сушей, сквозь джунгли панамского перешейка, отделявшего Карибский бассейн от Южного моря. Дэвис надеялся, что они приведут сотен шесть корсаров, и тогда хватит людей, чтобы взять самые крупные и богатые города: Панаму, Гранаду, Гуаякиль, даже, возможно, Лиму, столицу вице-короля Перу. У Эдварда Дэвиса были обширные планы, но Шелтона это не касалось – по контракту с Береговым братством он считался свободным волонтером. Еще до ночи флотилия будет в Южном море, и это конец его обязательствам: Дэвис отправится в Панамскую бухту на встречу с Гронье, а он со своим кораблем – куда душа пожелает. Надо думать, на остров Мохас[6], к индейцам, сбежавшим из Перу. Может быть, найдется среди них потомок Атауальпы и Пиуарака, надежный, знающий горы проводник.

      После поворота ветер сменил направление, и «Амелии» пришлось идти в галфвинд. К счастью, места для маневров хватало, и Шелтон велел поднять стаксель, а затем и фок. Теперь судно двигалось быстрее, разворачиваясь в трех-четырех кабельтовых от скалистых берегов. Реи фрегатов, барков и бригов уже не были голыми, на всех кораблях, дополняя кливера, вздувался светлым пузырем прямой парус на фок-мачте. В воздухе тоже произошли едва уловимые перемены, он будто бы посвежел, намекая на близость океана.

      Команда и офицеры оживились. За спиной Шелтона спорили Хадсон и Кромби: хирург утверждал, что король