Не в силах более сдерживаться, она повернулась и бросила дико визжащего поросенка в объятия фермера, затем приподняла запылившийся подол юбки и попыталась сделать книксен. Изо всех сил удерживая хихиканье, она сказала:
– Боюсь, произошла ошибка. Я приехала…
Не успела она наклониться в полупоклоне, как леденящий голос мужчины остановил ее:
– Вашей главной ошибкой был приезд сюда, мисс Ситон. Однако на дворе уже темнеет, и я не могу вас отправить назад, туда, откуда вы явились. – Он схватил ее за руку и грубо потащил за собой.
Виктория мгновенно отрезвела, ситуация из невыразимо комической становилась ужасающе мрачной. Робко она прошла в отделанную мрамором приемную залу, которая могла вместить весь ее дом в Америке. По обе стороны залы на верхние этажи вели широкие витые лестницы, а сверху, через прозрачный купол крыши, лился яркий солнечный свет. Она запрокинула голову, разглядывая купол. Слезы выступили на ее глазах, и все поплыло перед ней. Больше она не в силах была выдержать. Она оставила позади тысячи миль, плывя по бурному океану, и ожидала, что ее примет к себе доброжелательный джентльмен. И вместо этого ее собираются отправить обратно, разлучая навеки с сестрой. Прозрачный купол вращался перед ее взором в калейдоскопе блестящих расплывающихся цветовых пятен.
– Кажется, она сейчас упадет в обморок, – предупредил дворецкий.
– О, ради бога, только не это! – взорвался темноволосый и подхватил ее на руки. Когда он стал подниматься с ней по ступеням, Виктория начала приходить в себя.
– Дайте мне встать на ноги, – хрипло потребовала она, пытаясь вырваться. – Я абсолютно…
– Успокойтесь! – велел негостеприимный хозяин. На верхней площадке он повернул направо, вошел в комнату и направился прямиком к огромной кровати, со всех сторон завешенной серебристо-голубыми портьерами, подвязанными по углам серебристыми бархатными шнурами. Не говоря ни слова, он бесцеремонно уложил ее на голубое атласное покрывало и удержал за плечи, когда она попыталась встать.
Дворецкий с развевающимися фалдами ливреи быстро вошел в комнату.
– Вот, ваша милость, нюхательная соль, – запыхавшись, выговорил он.
Его милость схватил флакон и приставил к носу Виктории.
– Не делайте этого! – крикнула Виктория, пытаясь увернуться от ужасного запаха нашатыря, но он удержал ее. В отчаянии она схватила его за запястье, чтобы остановить. – Чего вы добиваетесь? – воскликнула она. – Вы хотите, чтобы я это съела?
– Великолепная мысль, – мрачно ответил он, но хватка его ослабла и он поводил флаконом в нескольких дюймах от ее носа.
Изнуренная и униженная, Виктория повернула голову набок, закрыла глаза и шумно сглотнула, борясь с душившими ее слезами.
– Я искренне надеюсь, – раздраженно протянул мрачный незнакомец, – что вас не стошнит на постель, потому что, предупреждаю вас, убирать за собой вы будете сами.
Виктория