Стихотворения. Евгений Евтушенко. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Евгений Евтушенко
Издательство: Эксмо
Серия:
Жанр произведения: Поэзия
Год издания: 2019
isbn: 978-5-04-104666-8
Скачать книгу
с врагами внешними относительно просто. Сложнее – с врагами «унутренними». Пригвожден, если помните, «румяный комсомольский вождь» за посягательство на Есенина. С прототипом этого вождя судьба сталкивает поэта на международных орбитах. И что же? Аннигиляция? Та ни же! Два противника обнимаются дружески! Хватило же ума у бывшего комсомольского вождя сообразить, что если запомнит его История, то по строчке поэта; хватило сердца и у поэта – понять, что связывающее его с героем стиха Единое куда больше, чем то, что их разъединяет.

      Что же их связывает?

      Может, вот это: им «не наплевать на весь земной шар»? Было в советской поэзии такое понятие, подхваченное «мальчиками Державы», поколением лейтенантов, и переданное поколению послевоенных мечтателей: «земшарность». Об этом можно даже не писать специальных стихов – это дано тебе общественной природой, это у тебя в генах – всемирное братство, не признающее границ. Оно не нуждается даже в слове «интернационализм», пока идеологи не берут за глотку.

      Впрочем, нужное слово в стихе появляется вовремя. И это, кстати, разгадка того, каким филологическим образом поэзия, разломленная на лирику «любовную» и лирику «гражданскую», срастается в Единое. Просто надо почувствовать «земшарность», изначально спрятанную в «постелях».

      Договоримся по-хорошему —

      Ты не одна,

      а ты со мной.

      Усни, принцесса на горошине,

      Которой стал весь шар земной.

      Это какая же лирика: интимная или стадионная?

      Можно разбить стихи по разделам. Нельзя разбить душу… вернее, ее можно только разбить такой операцией. Потому что это одна душа – и в интиме, и в гражданстве. И это одна энергетика – гигантская, собравшаяся из множества «кровей», способная объять все и вся. Поворот хрусталика – и постельный шепот переходит в трибунный раскат. Поэзия, только что певшая соловьем, идет счищать плевки со столбовых дорог истории. А если продолжать о принцессах:

      Моя поэзия,

      как Золушка,

      забыв про самое свое,

      стирает каждый день,

      чуть зорюшка,

      эпохи грязное белье.

      Ну, раз такая установка, стало быть, и «грязь» запрограммирована.

      Грязь – «реальная», то есть пропущенная через Чернышевского, Глеба Успенского, Горького. С отвалом «мещанства». С пробой на наличие смазных сапог и охотнорядских морд. И с упором на выпивон-закусон современного прейскуранта. Когда Нюшка Буртова, поездная буфетчица, «соскребает ромштексы, мозги», – это не что иное, как обозначение той реальности, которой эпоха «наделила» поэта, и он решает, что с таким богатством делать. Когда «кто-то помидор со смаком солит», – это, конечно, знак родной дремучести, но это и прозрачный негатив тех пиршеств, которые герой предвкушает в Буэнос-Айресе, Нью-Йорке, а также в тбилисской хашной и русской чайной. В принципе такие пиршества – верх гурманства, но в гражданской панораме России они у Евтушенко – «низ».

      А верх? Лакировщики. Бюрократы. Начальники. Если нельзя вывести начальников