– Нет, мама, ты ничего не понимаешь в отношениях между детьми и их учителями. Она поставила «двойку» за мое последнее сочинение, за его содержание. Я пыталась игнорировать эту «двойку», так Марина Семеновна под шкуру ко мне стала лезть.
– Ты – говорит, – что такая недовольная сидишь? Да, слог у тебя корявый, деревенский, и твое сочинение не придерживается правильной схемы по изложению материала. Приехала из дикой Сибири в наши трущобы, так учись, моя дорогая, скромности! Возьми учебник и спиши из учебника свое сочинение, никто не требует от тебя свои мысли излагать! Вашим учителям в деревне только коров доить, а не детей учить литературе. Мама, наша учительница по литературе – это личность! Она учила нас думать, а не писать под диктовку. Мои сочинения на районной выставке занимали первые места. Думаешь, мне не обидно за нашу Андрюшинскую школу? Но я этой толстухе не перечила, а только скромно попросила ее сначала научить меня «схеме сочинений», а потом «двойки» ставить. Знаешь, что мне эта Марина Семеновна ответила?
– Она предложила тебе дополнительные уроки по литературе? Катенька, мы заплатим ей, если надо будет.
– Нет, она мне сказала, что мой «поезд ушел»!
Тогда-то и Вера поняла, что наступила беда: Кате не сдать выпускные экзамены при таком раскладе вещей.
– Что делать? Может быть, на эти месяцы тебе опять вернуться в Андрюшино и пожить у тети Вали? Ее Настя наши пороги оббивала столько лет, пусть теперь тетя Валя позаботится о тебе до окончания средней школы. Всего, на каких-то, 3-4 месяца.
– Мама, как бы я этого хотела. Я очень хочу вернуться в наше родное село. В Андрюшино меня все знают. Там я хорошо сдам выпускные экзамены. Обещаю!
– В Андрюшино все знали не тебя, а меня. Запомни это и не шали там без надобности!
Вера с Катей еще никогда не говорили по душам. Может быть, этому мешала разница в возрасте? Но, прежде всего, Вере не хотелось выставлять себя на суд дочери, но не потому, что она боялась дочернего осуждения или заботилась о своем материнском авторитете, а потому, что она не хотела вешать на девочку свои жизненные проблемы и терпеливо ждала ее взросления. Женщине казалось, что этим ожиданием она оберегает души своих детей от жестокости мира.
Да, и сама Катя не стремилась к близости со своей мамой, в уверенности того, что та все равно не сможет понять, как тяжело быть ее старшей дочерью.
Катя слышала, как мама поела рыбу и ушла в свою спальню. Девочку с каждым часом все сильнее мучил голод, но она не хотела терять своего лица перед мамой. На завтра намечалась контрольная по математике, поэтому Катя усиленно занималась, сидя на раскладушке в своей спальне.
Поздно ночью, убедившись, что мама крепко спит, крадучись, отправилась она на кухню. Голод – это вам не тетка из деревни. Он скручивал желудок и призывал Катю к активным действиям. Не включая свет, девочка села за кухонный стол перед сковородкой, прикрытой тарелкой. На тарелке лежали кусочек старого хлеба и вилка.
Рыба,