Незаурядная внешность Аполлинарии, ее фигура, пышные темные волосы и зеленые глаза стали дополнительным провоцирующим фактором. Униженное положение просительницы заставляло толстосумов трепетать от вожделения. Молодую женщину оглядывали с ног до головы, как рабыню на рынке.
«Ты это, давай-ка, потрудись, – ухмыльнулся один из бизнесменов, круглый, подвижный крепыш в дорогом костюме, надетом поверх черной футболки. Он взглядом указал Полине на место со своей стороны рабочего стола. Тонко взвизгнула молния на его ширинке. – А я пока три штуки отбашляю». Полина задохнулась от гнева и отвращения. «Дура! – прокричал вслед крепыш. – Я за минет ни одной проститутке столько не предлагал!»
Кинжал в сердце ей воткнули в благотворительном фонде «Мать и дитя». После непродолжительной беседы с молодой директрисой – шикарной расфуфыренной дамочкой – Полина, полная надежд, отправилась в бухгалтерию. Пять тысяч евро! Целых пять тысяч! Эта сумма сильным рывком приближала ее к финишу мучительной дистанции. Показался в рассеивающейся дымке аэропорт Мюнхена, послышался металлический стук хирургических инструментов, раскладываемых на стерильной поверхности в операционной.
– Распишитесь здесь и здесь.
Бухгалтер ткнула пальцем в ведомость и начала отсчитывать купюры.
– Рублей?! – изумленно выдохнула Аполлинария. Кто-то столкнул ее в февральскую прорубь. Ледяная вода обжигала.
– Пять тысяч рублей, – равнодушно объявила бухгалтерша, выкладывая перед девушкой тонкую стопочку.
Директриса знала, какая сумма требуется на операцию, но дала указание выдать Полине всего пять тысяч рублей. Это было как насмешка!
А дамочка, непонятно кем назначенная на должность директора благотворительного фонда, видимо, решила быть до конца доброй. Она остановила расстроенную и злую Полину у выхода и, внутренне ликуя от своего потрясающего гуманизма, сделала ей предложение:
– Приходите ко мне убирать квартиру. Мне нужна домработница. Я буду хорошо платить…
И Аполлинария, испробовав себя в роли попрошайки, познала новую грань унижения. Страшно нуждаясь в деньгах (она, конечно, неплохо получала в фирме «Поможем!», но расходы на лекарства и ежедневную порцию бензина съели бы и самую невероятную зарплату), Полина стала домработницей – пылесосила ковры и натирала паркет в апартаментах директрисы, гладила шелковые блузки от Лакруа, вручную стирала кружевное белье. Дамочка на самом деле хорошо платила. А Полина наливалась горечью классовой ненависти…
Но нет. Три месяца в поисках денег позволили узнать и много хороших людей. Ей сочувствовали люди, к сердцу которых не нужно было пробиваться сквозь толстый слой шоколада, то есть такие же обыкновенные борцы с жизненными невзгодами, как она сама.
…Ежедневный