– Спасибо, что вернулась, – продолжила она прерванный разговор, когда палата опустела.
– Самой не хотелось уходить. Нам ведь было хорошо вместе, правда?
– Не то слово… Если надумаешь снова свалить, предупреди заранее, – Вика повернулась на бок и поправила подушку. – Посплю я немного…
– Спи… Я покараулю…
Утром, сразу после обхода, Илья Маркович присел на край Викиной кровати и крепко сжал своей ручищей её тоненькую ладошку, погладил, и не отрывая взгляд от её глаз, тихо произнёс:
– Я не знаю всех деталей… Не вникал и вникать не собираюсь. Мне это не важно и не интересно…, – он замялся, и ещё крепче сжал её руку. – Я посмотрел результаты анализов… Ты что хотела себя убить?
– С чего вы взяли? – настороженно спросила Вика.
– А с того, что активного вещества, которое должно было поступать в твой организм вместе с препаратом, не обнаружено, иммунка почти на нуле. А это говорит о том, что ты не принимала препарат.
– Не правда! Я принимала! – всполошилась она. – Каждый день принимала… Вместе с Сергеем. Он привёз с собой, мне даже не пришлось покупать.
Он приехал в Черногорию из Питера. Случайно увидел скрывающуюся в скалах женщину, начал наблюдать, долго крутился вокруг её убежища, и наконец решился подойти. Глаза грустные, пальцы длинные, как у скрипача, худющий страшно и молчаливый. Смотрел на Вику, как влюблённый мальчишка. По её меркам он действительно был «мальчишка» – Сергею недавно исполнилось двадцать шесть лет, пять из которых он болел. Как и она, прошёл все стадии неприятия, от желания повесится, до нестерпимой тяги прожить как можно дольше.
И вот он начал длительную осаду её крепости, которая в конце концов пала. Давно забытое ощущение, такое приятное, такое милое. За Викой уже много лет никто не ухаживал, не целовал, не ласкал, она давно не засыпала в чужих объятиях. Ей просто нужна