Оставаясь в прежнем положении, я слегка перекрутила шею и скосила глаза назад.
Вяземская, напрочь забыв о моем существовании, отрешенно смотрела в боковое окно. Невысокая ростом, сухопарая и ладно скроенная, она утонула в складках белоснежной шубы, позволяя телу расслабленно мотаться под едва ощутимые толчки автомобиля.
Но мой настороженный взгляд все же заметила. Не меняя позы, улыбнулась одними глазами – совсем не стерва, врут коллеги! – и задала вопрос:
– Как поживает Татьяна? Все такая же неугомонная?..
– Такая же… неугомонная… – слегка прокашлявшись, подтвердила я.
– Будешь звонить, передай от меня привет…
«Придется звонить, – обреченно подумала я, – одной телеграммой теперь не отделаюсь…»
– Ты, кажется, сирота? – продолжала интервьюировать меня Вяземская.
«Если в Москве принято называть девочек, потерявших маму, сиротами, то…»
– Да.
«Татьяна Васильевна явно перестаралась, объявив меня сироткой. Еще сегодня утром батюшка был в полном здравии…»
– Татьяна живет все там же?
– Нет, – промямлила я. – Они за город переехали…
К чему эти бестолковые расспросы?! «Сиротку» жалеют и пугать характером не торопятся?!
– Они? – Вяземская подняла брови. – Та тьяна все еще…
Что там все еще с Татьяной, я узнать не успела. В портфеле Вяземской запиликал сотовый телефон, она протянула тонкую руку к замкам и, пощелкав ими, извлекла аппарат:
– Да, Володя, слушаю… Я еду домой… Нет, только завтра…
Кортеж из двух автомобилей свернул с проспекта в тихий переулок, прошил его на приличной скорости и, попетляв по узеньким улочкам, вышел на финишную прямую.
Боясь поверить в удачу, я прочитала на домах таблички с названием шоссе и замерла, перестав напоминать о себе даже полу-вздохом, – Вяземская торопилась за город. К себе. Я получу возможность не только взять интервью, но и пообщаюсь с самой закрытой бизнесменшей города в неформальной обстановке, в знаменитом особняке Вяземских.
«Нет, это обман! Такого не может быть! Сейчас машина остановится у какого-нибудь кафе или ресторанчика – Ирина Владимировна забыла об обещанном интервью, не захотела возвращаться в офис и решила пообщаться с надоедливой журналисткой по дороге к дому. На одной ноге. Пять минут за чашкой кофе. Меня обласкают парой ответов и оставят на тротуаре нюхать выхлопные газы…»
Продолжая надеяться, что обо мне забудут до крыльца дома – не выгонят же «сиротку» в шиншилловом кролике на мороз, не заставят топать до автобусной остановки, даже не попив чаю! – я превратилась в глухонемое изваяние и только глазками моргала, боясь привлечь внимание.
«Ну вот, еще чуть-чуть! Пара километров от окружной, и возвращаться без чаепития станет совсем неприлично! Даже для записной стервы,