– Следовательно, конюшней распоряжаетесь вы?
– Конным центром.
– Сколько человек здесь работает?
– Наш центр не так уж велик. Зимой нас четверо. Все работники более или менее многофункциональны. Ну, скажем так, есть я, еще конюх и Эрмина, которая выполняет обязанности грума при Свободном и двух других лошадях – она, кстати, переживает больше всех, – и тренер по верховой езде. Летом мы нанимаем дополнительный персонал: тренеров и проводников для походов, сезонных рабочих.
– Сколько людей ночует здесь?
– Двое: конюх и я.
– Сегодня все сотрудники на месте?
Маршан обвел следователей глазами и ответил:
– Тренер в отпуске до конца недели. Осень – мертвый сезон. Не знаю, пришла ли сегодня Эрмина. Она очень расстроена. Пойдемте.
Они перешли двор и направились к самому высокому зданию. У входа Сервасу ударил в ноздри запах лошадиного навоза. Его лицо сразу покрылось тонким слоем пота. Они прошли через помещение, где хранились седла, и оказались у входа в большой крытый манеж. Там всадница занималась с белым конем, который выполнял все приказы с бесконечным изяществом и грацией. Конь и всадница словно составляли единое целое. Белая шкура коня отливала голубизной, издали его грудь и морда казались фарфоровыми. На ум Сервасу пришел образ женщины-кентавра.
– Эрмина, – позвал главный управляющий.
Всадница повернула голову, направила коня к ним и спешилась. Сервас заметил, что у нее красные, опухшие глаза.
– В чем дело? – спросила она, поглаживая шею и морду коня.
– Поищи Эктора. Полиция хочет вас допросить. Приходите ко мне в кабинет.
Она молча кивнула. На вид ей было не больше двадцати. Ниже среднего роста, миловидная, с мальчишеской повадкой, волосами цвета сырого сена и с веснушками. Полными боли глазами она быстро взглянула на Серваса и пошла, опустив голову и ведя за собой коня.
– Эрмина обожает лошадей, она великолепная наездница и прекрасный тренер. Славная девчонка, но с таким жутким характером… Ей, конечно, надо немного повзрослеть. Она занимается Свободным с самого его рождения.
– А в чем это заключается? – поинтересовался Сервас.
– Вставать ни свет ни заря, ухаживать за конем, чистить его, кормить, выгуливать, успокаивать. Грум – это всадник-нянька. Эрмина занимается еще двумя чистокровными лошадьми, уже взрослыми. Они участвуют в соревнованиях. Ремесло грума не знает нормированного рабочего дня. Она должна была начать объезжать Свободного в будущем году. Месье Ломбар ждал этого с нетерпением. Конь подавал большие надежды, у него превосходная родословная. Здесь он был чем-то вроде фетиша.
– А кто такой Эктор?
– Он из нас самый старший, всегда тут работал. Намного раньше меня и нас всех.
– Сколько у вас лошадей? – спросила Циглер.
– Двадцать одна. Чистокровные