Сервас понимающе кивнул. Показания обоих охранников повторялись слово в слово.
– Сколько длился футбольный матч?
Парень посмотрел на него как на инопланетянина и ответил:
– Два тайма по сорок пять минут, перерыв, остановки в игре… Часа два максимум.
– А фильм?
– Часа полтора или два.
– Во сколько начался матч?
– Это был кубок Европы, в двадцать сорок пять.
– Гм-гм… Что приводит нас приблизительно к нулю тридцати. А потом вы сделали обход?
– Нет. – Охранник с виноватым видом опустил голову.
– Почему?
– Мы поставили еще фильм.
Сервас наклонился и удивился, увидев в оконном стекле свое отражение. Оказывается, за окном был уже вечер. Температура, наверное, упала намного ниже нуля.
– Еще один ужастик?
– Нет…
– Тогда что?
– Порно.
Сервас выгнул бровь, и на лице его заиграла улыбка жестокого и порочного кролика. На секунду он стал похож на героя детского мультика[10].
– Опа! Ну-ну, и до которого часа?
– Кто его знает. Около двух часов…
– Однако! А потом?
– Что потом?
– Вы пошли на обход?
– Нет…
– Не расслышал.
– Нет.
– Почему?
На этот раз охранник поднял голову.
– Слушайте, ну кому придет в голову мысль подниматься сюда в самый разгар зимы? Тут же никогда никого нет. Это пустыня. Тогда зачем, спрашивается, делать обход?
– Но за что-то вам же платят деньги? А эти граффити на стенах?
– Молодежь сюда иногда забредает, да и то лишь в подходящее время года.
Сервас наклонился сильнее. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от физиономии охранника.
– Значит, если бы во время фильма подъехала машина, вы не услышали бы?
– Нет.
– А фуникулер?
Охранник секунду нерешительно помедлил, и это не укрылось от Серваса.
– Тоже.
– Ты уверен?
– Э-э… Да.
– А как же вибрация?
– А что – вибрация?
– Фуникулер при движении создает вибрацию. Я ее ощутил. А вы прошлой ночью ничего не почувствовали?
Парень снова замялся и ответил не сразу:
– Ее заглушил фильм.
Вранье. Сервас был в этом абсолютно уверен. Оба сговорились врать еще до приезда жандармов. Одни и те же ответы, одни и те же запинки.
– Футбольный матч плюс два фильма дают нам в сумме около пяти часов, – подсчитал Сервас, прямо как кассир выручку. – Во время фильма не было никакого шума? Но в каждом из них есть эпизоды без звука. Даже в ужастиках… Прежде всего в них. Когда напряжение возрастает, а тревожное ожидание достигает высшей точки.
Сервас еще больше наклонился, и их лица почти соприкоснулись. На него пахнуло несвежим дыханием и страхом.
– Не все же время актеры орут и режут друг другу