В мире фрейдовского психоанализа все вращается вокруг фалличности как проблемы, как центра аффектации, как основы «архитектоники» любой психоаналитической конструкции. Даже выстраивая свою квази-религию (с верой в невидимого и принципиально не доступного осознаванию Б-га-БСЗ и со сложным культом поклонения последнему) Фрейд умудряется занять нишу между равным образом травматичными для него традициями: довлеющей генитальной продуктивностью классического иудаизма («Плодитесь и размножайтесь!») и кастрационными призывами христианства («Блаженны оскопившиеся во имя Мое!».
Вот здесь нам с вами, коллеги, следует сделать дополнительное усилие, чтобы не поддаться искушению пойти по легкому пути игр с телесной символикой, производной от опыта одного единственного, хотя и великого по масштабу своих свершений, человека.
Отличительной особенностью психоанализа по отношению к прочим школам глубинной психологии, от него отпочковавшимся, и вправду является то, что он сохранил изначальную привязку своих интерпретаций и своих техник к телесности, к желаниям нашего тела, к его состояниям, к его проблемам – прошлым, настоящим и будущим. Под последними я понимаю нашу телесную смертность, если кто не понял. В этом смысле психоанализ, несомненно, является «телесно-ориентированной» глубинной психологией, где та же энергетика «либидо», к примеру, понимается как потенциал полового телесного влечения, а не психическая энергия как таковая, как у наших коллег-юнгианцев.
Но тело нас интересует не само по себе, а как некий посредник между двумя частями нашей психики, друг с другом не соприкасающимися, но равным образом «привязанными» к этому телу и реализующими свое содержание только при задействовании эти телесных привязок. Мы с вами это хорошо знаем, поскольку в нашем антропологическом курсе потратили немало времени на психоаналитическое рассмотрение человеческой телесности.
Через тело к нам подключены как архаическое наследие опыта выживания наших предков, так и резервуар личного БСЗ, т.е. совокупный результат работы нашего Эго с недопускаемым к осознаванию опытом (и со всем тем, что может о нем напомнить). Но воздействие на нас этих двух компонентов БСЗ – творящего нас и творимого нами – не просто телесно, а символически телесно. И потому оно развертывается, по крайней мере – в норме, в теле культуры, к которой мы символически подключены. И потому наша телесность выступает своего рода посредником между Эго (как проекцией нашего тела на экран психики) и культурой (как проекцией нашего тела на экран социальности).
Исходя из вышеизложенного,