Доната и Франческа обливались слезами и сжимали в руках бумажники мужей, словно сокровища; внутри они нашли свои собственные фотографии и свои же письма. Женщины вслушивались в слова Тощего, все еще питая абсурдную надежду, что у рассказа будет счастливый конец, как если бы слова солдата могли опровергнуть реальность и воскресить их мужей.
– Четвертого ноября было решено продолжать наступление, чтобы к моменту подписания мира у нас под контролем было как можно больше земли. Мы шли вперед, но никто уже не стрелял, солдаты с той и с другой стороны только посматривали на часы – мы знали, что в два вступает в силу приказ о прекращении огня. Около десяти часов предательский выстрел ранил Антонио в ногу. Прежде чем он упал, второй выстрел ранил его в грудь. Мы все укрылись, а он остался под огнем снайпера, засевшего, видимо, в одном из домов. Вито Оронцо не думал ни секунды, ведь с самого возвращения из отпуска они не расставались. Он бросился к Антонио, чтобы подобрать его. Снайпер взял его на мушку, но чудом промазал. Бежать без прикрытия второй раз было бы самоубийством, и они больше двух часов пролежали за какими-то руинами. Мы в это время пытались выбить снайперов из домов, но нам мешал австрийский арьергард. Антонио истекал кровью, и Вито решился на перебежку. «Я должен вытащить его отсюда. Ему нужен врач, срочно!» – крикнул он нам. Мы хотели разубедить его: «Слишком опасно, не вздумай». Но его ответ был: «Он не выдержит, мы выходим».
Тощий помолчал. Прежде чем продолжить, он отвел взгляд и уставился на стол, словно извиняясь.
– Вито Оронцо взвалил его на спину и побежал, стараясь держаться стены. Послышался выстрел, он упал. Еще до того, как мы что-либо поняли, снайпер выстрелил второй раз и снова попал в Антонио. Позже мы увидели, что оба выстрела пришлись в голову. Оба умерли мгновенно.
Доната отвернулась к окну. Во время рассказа она закрыла глаза и попыталась представить себе последние секунды своего Вито Оронцо. Ее муж погиб, когда война официально уже закончилась, но он умер, не думая об этом. Он не мучился перед смертью. Это было слабым утешением. Она закрыла лицо ладонями, ей тоже хотелось умереть.
Часть вторая. Сад белых цветов
Дом вдов
После войны в Беллоротондо осталось много вдов, но в качестве прозвища это слово закрепилось за Донатой и Франческой. Когда они решили поселиться вместе, чтобы разделить свое горе, люди не случайно окрестили дом Франчески на площади Санта-Анна Домом вдов. В любой деревне молодые и красивые вдовы ценятся высоко, но эти, безусловно, выделялись на общем фоне. Доната была красива спокойной, приветливой красотой; у нее были очень живые карие глаза, а на губах легко появлялась улыбка. Вдова последнего Пальмизано не скрывала своего крестьянского происхождения, она была исполнена скромного очарования пастушки, сошедшей