Русская педагогика. Страницы становления (VIII-XVIII вв.). Ирина Николаевна Курочкина

себе любезно и дружески, со старшими – честно и кротко, не отворачиваясь и не опуская глаза в землю; неприлично при разговоре нос морщить, брови хмурить, зевать, трясти головой, кашлять, покрякивать, чесать голову, вытирать нос. Автор подсказывал молодым людям, желавшим укреплять дружеские отношения, на что следует обращать внимание: «Обучение доброты, единыя вещи хотети и не хотети, общее благоволение, нравы всех человек носити и терпети, самолюбия не имети, не возноситися вышше иных, веры и знамения дружества древнего не вредити, благодеяния всегда памятствовати, приятелю усердно служати и угождати»²². Разве не об этом мы говорим сегодня детям и подросткам? Для дружбы необходимо иметь общие взгляды и интересы, беспокоиться о друге, уступать ему и усмирять свой нрав, видеть его достоинства, помогать и поддерживать друг друга, быть благодарным. Некоторые исследователи определяют «Гражданство обычаев детских» как перевод сочинения Эразма Роттердамского, но этот перевод можно назвать авторизованным, ибо в нем освещены особенности быта и педагогические воззрения московского общества XVII в. Православное воспитание в сочетании со школьным светским обучением, по мысли автора, строилось на основе выработки привычек правильного поведения, в основе своей содержащих нравственные принципы. Разве не на это обращают внимание современные родители и педагоги, воспитывая детей?

      Протопоп Аввакум[12], человек умный от природы, хотя, как он сам писал, «не учен диалектики и риторики и философии»²³, был твердо убежден, что сам Господь вкладывает смысл в его слова, и он непосредственно общается с Богом. Протопоп Аввакум выступал против изучения наук и языков, доказывая правильность своих взглядов тем, что и Христос этому не обучался. Он призывал вернуться к старому школьному «учению книжному», отказавшись от греческого и латинского образования, которые, по его мнению, приводят к излишнему мудрствованию и забвению духовно-религиозного начала в человеке. Он был фанатиком, готовым страдать за божественное учение, но в его взглядах подкупала горячая вера в необходимость воспитания в человеке мужества, мудрости, стремления к правде и целомудрию.