– У всего есть своя причина, – опять этот высокий и надтреснутый голос. Но в этот раз он не смог застать ее врасплох и напугать.
Катя покрутила головой, ожидая увидеть макушку шутника, прятавшегося за декоративными кустами спиреи или за стволами гигантских тополей.
Она была уверена, что слышала голос раньше, но никак не могла вспомнить, кому он принадлежал. Обладатель голоса проступал в ее памяти неясной тенью с нечетким контуром. Как только она попыталась припомнить, хоть что-то, вытащить его на свет из глубин подсознания, ее пальцы начали дрожать, а в коленях появилась странная слабость. В голове завертелась карусель из незнакомых лиц. Мужчины и женщины, парни и девушки, даже дети. Они что-то кричали ей, силясь, переорать друг друга. Будто участвовали в реалити-шоу «Докричаться до Екатерины». Но она не слышала никого. В ушах стоял монотонный звенящий гул.
Женщина открыла глаза, оставив попытки вспомнить обладателя странного голоса, и карусель лиц тут же рассыпалась, растворяясь в воздухе.
– Но не всегда причины видны замутненному взгляду, – произнес голос.
– Я сошла с ума, – она обреченно вздохнула.
– Отнюдь, – кроме того, что голос казался знакомым, он был крайне неприятен. Не ощущалось, что он несет опасность, но чувство дискомфорта от его резкого дребезжащего тембра возникало. – Ты в здравом уме. Хотя если продолжишь дальше копаться в себе и пытаться вытащить меня из моего укрытия, точно свихнешься. И тогда я тебе уже не помогу.
– Ты галлюцинация, – сообщила Катя, невидимому собеседнику. – Сраная слуховая галлюцинация.
– Ага, как и весь Тиховодск, – казалось, что обладатель голоса язвительно усмехается.
– Именно.
– Будешь продолжать в таком духе, и ты никогда не доберешься до Макса. Будешь отрицать реальность происходящего, и ты никогда не поможешь ему. А ведь он так нуждается в тебе. Он рассчитывает, что ты найдешь и спасешь его. Но вероятно ты действительно никчемная мать, бестолковая курица только и способная, что часами трепаться по телефону с такими же глупыми гусынями, как и ты, этими твоими подружками. Только такая себялюбивая сучка и могла допустить, чтобы Макс…
– Заткнись! – закричала Катя. Слезы брызнули из глаз, она согнулась, содрогаясь от рыданий. – Ничего страшного не произошло! Макс жив, он дома! Скоро я доберусь туда, мы заберемся на диван с ногами и будем смотреть ящик и играть в Рэймана на моем планшете.
– Ну-ну… – раздалось в ответ слева от нее и, посмотрев в эту сторону краем глаза, она смогла различить периферическим зрением силуэт карлика.
Он был, видим только за счет того, что дождевые капли отлетали от него или стекали по одежде, образуя едва заметную дыру в отвесной стене, низвергавшейся с неба воды.
Карлик едва доставал ей до пояса и, был одет, как и она, – явно не по погоде. Во что-то вроде длинных шорт или коротких штанов и длинную вытянутую майку.
– Я вижу тебя, – произнесла Катя.
– Не можешь, – ответил