Он подошел, присматриваясь к конверту у нее в руках. Она протянула ему письмо.
– О! – воскликнул Старейшина, прочитав его. – Вызов в Школу магии столицы! Какая же ты у меня умница… Раз прислали приглашение, значит, интересуются тобой, а это явно путевка в Академию! – Он говорил радостно, словно не замечая настроения дочери. – Когда тебе необходимо прибыть туда?
– Через две недели, – едва смогла произнести она.
– Тогда нужно поторопиться, ведь путь в столицу займет дней десять, – озабоченно сказал Старейшина, но, видя отсутствие на свои слова реакции дочери, тихо ушел.
Ал’лилель с трудом дотерпела остаток дня и вечер, так и не придумав, что сказать Каину и, главное, что делать ей самой. Отец прав, уезжать нужно уже на этой неделе, на сборы остается четыре дня. Так, ничего не решив, она пришла на встречу с Каином. При виде его у Ал’лилель защемило сердце, и, расплакавшись, она уткнулась ему в грудь.
– Что такое, моя хорошая? Не плачь, что случилось, солнышко? – говорил он в волнении, пытаясь ее успокоить.
Девушка не могла ничего сказать, поэтому просто протянула ему письмо.
По мере прочтения лицо его менялось.
– Насколько это серьезно?
В ответ девушка только расплакалась.
– Давай убежим! – твердо сказал он. – Может, удастся скрыться от наших в людских поселениях?
– Нас найдут быстро, и ты сам это прекрасно знаешь, любимый, – сквозь слезы ответила девушка. – По вечерам следопыты встречаются с отцом, и мне кажется, я видела одного из них, когда шла сегодня на свидание с тобой.
– Наверно, твой отец узнал о наших встречах и принял меры, – пробормотал вампир. – Слишком «вовремя» пришло письмо.
– Может быть, – ответила девушка, прижимаясь к нему крепче. – Я так боялась тебе его показать и просто не знаю, что теперь делать.
– Если твой отец знает, что мы встречаемся, и этот вызов – действительно его рук дело, то убежать нам точно не дадут, – против своей воли ответил он. – Хоть я и не чувствую никого рядом с нами, но это вовсе не значит, что никого нет. Скрывать ауру довольно просто.
– Что же делать, Каин? Игнорировать вызов не получится. Даже если я откажусь, меня никто не поймет, а отец может силой увезти в столицу. Отказ будет оскорблением Школе магии, а таких вещей у нас не прощают.
– Когда тебе надо уезжать? – тихо спросил он.
– Через четыре дня, – с грустью ответила девушка.
– Как скоро… – прошептал он.
Девушка подавленно молчала.
– Что же, у нас есть целых четыре дня, – напуская на себя веселость, громче сказал он и, подхватив ее на руки, побежал к реке.
– Каин, ты меня уронишь, – сквозь слезы невольно улыбнулась девушка.
– Никогда, Ал’лилель. Никогда, – улыбнулся он в ответ.
«Четыре дня, четыре дня, четыре дня», – с того момента, как их произнесла Ал’лилель, эти слова громом отзывались