– Колоритно, – заметил Стэн и бегло огляделся по сторонам. – А мы, кажется, здесь раньше не проезжали.
Вдруг где-то включился репродуктор и с помехами, регулярно потрескивая, исполнил фальцетом: «…ка песню нам пропой, веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер. Моря и горы ты обшарил… на свете и все… сенки слыхал».
– Смотри, – прошептала Лиза.
Она, не отрываясь, глядела прямо перед собой. Стэн проследил за ее взглядом.
По тротуару им навстречу шел невысокий, полный мужчина в соломенной шляпе, майке, пижамных брюках в полоску и сандалиях, с газетой «Правда» в руке. Стэну показалось, что время замедлилось. Вместо очков у прохожего было пенсне, и одно его стекло бликовало так, словно было заклеено белой бумагой. Полные губы под сильно подбритыми по краям, папанинскими усиками загадочно улыбались. Не обращая внимания на машину, словно не видя ее совсем, мужчина, напевая себе под нос, не спеша прошел мимо.
– Что это было? – прошептал Стэн.
– Берия, Берия, – пробормотала Лиза. – Вышел из доверия…
– А?
– А товарищ Маленков надавал ему пинков.
Стэн посмотрел в зеркало заднего вида, но мужчина оказался, по-видимому, в «мертвой зоне» обзора. Тогда Стэн и Лиза одновременно обернулись, но прохожего увидеть им не удалось – он просто исчез, а там, где он должен был бы быть, о чем-то беседовали два молодых человека, поблескивая, словно соплями, капельками пирсинга вокруг носа.
– А вот здесь мы проезжали, – обрадовался Стэн.
– Ты обратил внимание на то, что сказала Мила про отца Вадима? Как ты думаешь, он работал в КГБ или в лагерях? Я имею в виду, он хватал и сажал или охранял, чтобы не сбежали?
– Лиз, что это ты вдруг о таком далеком прошлом?
– Музыкой навеяло.
– Почему ты вообще решила, что он был по ту сторону баррикад, а не репрессированным, например?
– Брось. С чего бы это сыну избегать разговоров об отце, если тот был репрессированным? Нет, наверняка его отец как-то связан с органами. Вот и дачу, небось, отхватил, как верный служака.
Кстати о верных служаках, ты заметил, какой противный следователь? – подавленное состояние Лизы уже успело смениться агрессивным настроем. – Смотрит так, как будто меня в чем-то подозревает…
– А что ему делать? Вахмистрова убили вчера днем, а на это время алиби у нас с тобой нет.
– Алиби на это время нет у половины россиян.
– Да,