Такие, как Мадлен, уверены, что уж они-то адекватно представляют мир, окружающих и себя самих. Если бы они хоть на минутку осознали, что на самом деле творится в их сознании, они бы поняли, насколько опасное это заблуждение. Восприятие подводит, логика не работает, планы сбиваются на каждом шагу. События, эмоции, убеждения, гормоны, все это как будто создает множество фильтров, сквозь которые люди смотрят на мир. Мелочь может стать поводом для самоубийства, а важные события останутся незамеченными. В подвалах души хранятся странные тайны и ядовитые воспоминания, и как бы их ни прятали, их токсичное радиационное излучение проникает во все и приводит к мутациям жизни.
В детстве Лео, пережидая очередную родительскую ссору в соседней библиотеке, наткнулся на иллюстрированный медицинский справочник болезней. От осознания того, что окружающие его люди могут носить в себе миллионы разных болезней, было ужасно не по себе. Посмотрев на внутренний мир психики, Лео стал бояться ходить по улицам. Глядя на прохожих, он пытался представить, что же творится у них в душе, и это не внушало ни малейшего оптимизма.
– Насколько я поняла из объяснения Яника, – начала Мадлен, – ты держишь человека за руку, попадаешь в его мысли и заставляешь его вернуться к жизни.
– Заставляю? Я? – Лео поднял голову. – Да я даже кошку не смог отучить спать на моей голове.
– Тогда что же происходит?
Лео поерзал, кусая губы. Он уже пытался объяснить свои действия родственникам, но ничего хорошего из этого не получилось.
– Для человека в коме жизнь продолжается, – начал он. – Только это жизнь внутри кокона, где ему хорошо и спокойно. Или наоборот – отчаянно страшно. Там могут быть те же самые люди, те же самые вещи, только они изменяются в соответствии с его представлениями.
– И сильно изменяются?
– О да…
Мадлен на секунду задумалась, нахмурившись, но потом резко тряхнула головой:
– Наверняка это бывает только у неадекватных людей.
Лео пожал плечами.
– Адекватные мне пока не встречались… Да что там… Все вокруг гораздо больше придумывают мир вокруг себя, чем живут в нем. И жить в иллюзии гораздо легче, чем бороться с реальностью. А кома – это крайний вариант. Время застывает, и даже если реальность прорвется во внутренний мир, она будет значить не больше, чем пейзаж за окном или далекий звук.
– Не понимаю тогда, за что я плачу тебе такие деньги, – Мадлен явно не понравилось такое положение дел. – Ты-то что делаешь?
– Я пытаюсь убедить человека выйти из дома его души. Но для этого нужно понять, что искажено во внутреннем мире. Почему иллюзия становится притягательнее настоящей жизни. Или какой кошмар парализует волю…
Он замолчал.
– И дальше? – нетерпеливо