Как-то так получилось, что комитет нас все же одобрил. Я был в восторге, но так и не смог понять тех различий, какие они провели между всеми этими призывами.
И, если откровенно, не понимаю до сих пор.
Сейчас, когда я делюсь опытом с церквями, я часто исхожу из того, что люди читали двадцать восьмую главу Евангелия от Матфея. Сам я, читая ее, отмечаю, что Иисус не говорит: если пойдете… пойдете ли… Он просто говорит, куда идти! Может, Бог и укажет, где вам служить. Но нет и речи о том, чтобы обсуждать само повеление. Бог уже совершенно ясно выразил нашу главную задачу. И когда в 1983 году я пытался объяснить это в комитете, я чуть было не завалил все наше назначение.
11 августа 1983 года нас официально назначили служить в Малави, несколько месяцев учили тому-этому и наконец решили, что мы готовы.
Мы отбыли в первый день 1984 года, приехав в аэропорт с целой горой багажа. Все, что могло нам пригодиться для ведения домашнего хозяйства в течение ближайших четырех лет, мы уже упаковали и отправили. Но с собой пришлось везти всю одежду, продукты и личные вещи, которые нам требовались, пока не прибудет основная часть.
Сотрудник аэропорта ошалело разглядывал эту груду. «Вы это… вы вообще куда?» – спросил он. Мы сказали ему, что на четыре года летим в Малави, и объяснили, зачем.
«И мальчики с вами?» – спросил он, указав на пятилетнего Шейна и трехлетнего Тима.
«Разумеется, да!» – ответили мы.
За нами стояла вся семья Рут, и вся моя семья – они пришли попрощаться. У сотрудника на глаза навернулись слезы. Он стал загружать наш багаж на ленту транспортировщика и вдруг спросил мальчишек: а хотите прокатиться по-особому? Он подхватил Шейна и Тима, усадил их позади нашего багажа, пошел рядом с ними вдоль ленты, за поворот, и пропал из виду. Да, он разрешил нашим детям прокатиться на багажном конвейере до задворок международного аэропорта Луисвилла! (Дело было задолго до 11 сентября 2001 года.) И они своими глазами увидели, откуда будут загружать в самолет все наши пожитки. Прошло несколько минут, и он вернул наших сыновей к стойке проверки документов и пообещал, что оба никогда не забудут свой первый полет.
Прощания в тот день были и радостными, и грустными. Семья Рут, конечно же, была в восторге. Мои пытались понять, что повлекло нас в путь и зачем нам все это надо.
А я ликовал и вообще не представлял, что нас ждет, как и мои сыновья-дошколята. Я никогда не был в других странах, у меня и загранпаспорта не было, и я знать не знал ни о международных перелетах, ни о том, как сбиваются биоритмы при смене часовых поясов.
По прибытии в Малави нас встречали человек тридцать, весьма радостные – руководители малавийской церкви и сотрудники-американцы, – с плакатами «Добро пожаловать, Рипкены!» Я словно вернулся домой, хотя мы еще не знали, что Африка станет нашим вторым домом на ближайшие двадцать семь лет.
Несколько недель мы учили язык чичева, а потом преподаватель показал