Незнакомец сунул руку в карман и достал бумажник. Открыв его, он вынул оттуда деньги и передал их аукционисту с таким видом, словно ему было не привыкать расставаться с подобными суммами. Элис успела заглянуть в кошелек и убедиться, что там еще оставались деньги.
Мистер Хайнс принял их и протянул сыну. Взяв небольшую комиссию за услуги, мистер Хайнс передал деньги мистеру Бирду.
– Я полагаю, что вы довольны, Бирд. Вы получили немало. – Он повернулся к покупателю. – Надеюсь, вам понравится ваша покупка. – Мистер Хайнс строго посмотрел на Элис. – Будь хорошей девушкой и не перечь ему.
Она вспыхнула, резко вздохнув.
– Вы не назвали ее христианского имени.
Услышав это замечание незнакомца, Элис растерянно моргнула. По иронии судьбы, она сама не знала, какая у нее теперь фамилия. Она была Элис Белл. Она все еще считала себя Элис Белл, даже несмотря на то, что была замужем за мистером Бирдом. Она всегда будет считать себя Элис Белл.
Хайнс вздрогнул и покраснел.
Мистер Бирд быстро спрятал деньги, явно спеша поскорее покончить с делом. Наклонившись над столом, он поспешно поставил свою подпись. Элис хорошо знала, что его подпись – это всего лишь его инициалы, ДБ. Он всегда так подписывался, потому что знал только эти две буквы алфавита.
Ее будущий муж подошел к столу и взял перо. В отличие от мистера Бирда, он прочитал документ и заколебался. Он посмотрел на бумагу, потом на нее, потом снова на бумагу. С того места, где она стояла, Элис не могла прочесть, что там написано, но представляла, о чем шла речь. Она переставала быть женой мистера Бирда и становилась женой этого незнакомца.
– Ну, что за задержка? – бросил мистер Хайнс. Вся его доброжелательность к незнакомцу уже успела улетучиться. – У меня куча дел. Мне надо продать еще много животных сегодня.
Мужчина наклонился над столом, крепко сжав в пальцах перо. Пусть и весь перепачканный навозом, он держался не так, как остальные мужчины. По крайней мере, не так, как все мужчины, которых она знала. Не так, как ее односельчане.
Он держался с достоинством. С высоко поднятой головой. Словно считал себя лучше всех остальных. Лучше этого места, этих людей. Да. Лучше ее.
Наконец он подписал документ, а потом оставил росчерк в бухгалтерской книге. Перо громко заскрипело, и в следующую секунду все было кончено. Задокументировано для потомков.
Словно скот, ее передали от одного хозяина к другому.
Она подумала об отце, и ей стало больно. Он наверняка не предполагал, что все так обернется, не предполагал, что ей придется вытерпеть такие унижения… что все это будет опасно для ее жизни.
Она сделала шаг вперед, силясь рассмотреть его имя на бумаге, чтобы знать, с кем соединила ее судьба, чье имя она теперь носила, – имя, которое никогда не станет ее родным. Но он отошел и заслонил собой стол.
Сын мистера Хайнса поспешно посыпал документы песком и ловко сложил их, а потом поместил каждый