– Думаю, нет.
– Теперь-то я сильный.
– Чёрная форма не делает тебя сильным.
– Чёрная форма, факт – не делает, а вот прилагающийся к ней страховой полис – делает. Так что…
Ингеборга сузила глаза. И отчего-то Лай был уверен, что это она сама, без вмешательства ойдера. Она сейчас была здесь – вся.
– Что?
– Давно хотел тебе сказать. Нет, не тебе, всем.
Он встал, немного пошатнувшись. Уронил стул. Грохот привлёк внимание окружающих. На него и так смотрели с интересом, точнее не на него, а на того, с кем соизволила сесть за столик сама Старая Жаба. Многие здесь помнили его – как её бывшую любимую игрушку.
– Слушайте все! Вы ведь знаете? Хоть один из вас знает, как её называют? Да все вы знаете, просто сказать вслух боитесь. Так я вам покажу, что она не такая страшная. Она просто старая.
Мужик за соседним столиком попытался сказать что-то вроде «потише, парень», но его одёрнула спутница, с восторгом следящая за назревающим скандалом.
– Так вот. Она просто старая жаба.
Всё, слово сказано. Ойдер до сих пор держал фармконтроль в узде, потому Лай ощутил текущий по спине пот. Страшно всё-таки.
– И знаете, под одеялом она просто одинокая баба. И чего все её боятся?
Он обернулся к Ингеборге. Та сидела с каменным лицом. Безэмоциональным тоном сказала:
– Выйдете все.
Все спешно пошли к выходу.
– А ты что – особенный? Ты тоже вали отсюда.
Это она Лаю. Он тоже пошёл, бормоча про то, что вот, мол, и всё, мифы о страшной старой жабе развеяны, ничего страшного в ней нет и так далее.
Когда за ним закрылась дверь, он спустил с поводка фармконтроль и успокоился. Уже через несколько минут он сидел в съёмной комнатке, Которую арендовал «на поспать» прикосновением к двери. Такие «апартаменты», вмещавшие ровно одного человека и прежде всего предназначенные для перебравших людей, двигавшихся на автопилоте, были распиханы по всем секторам Колеса, где встречались отдыхающие контрактные рабочие. Лай прилёг и сделал именно то, для чего эти заведения и были предназначены – уснул. Вроде всё идёт по плану.
В это время Лариса Евгеньевна Сурова, которая любила когда её называют Ингеборга и не любила когда называют Старой Жабой, лёжа в наполненной поддерживающим безупречный внешний вид раствором ванне, принимала решение. Решение ответственное, поэтому его надо артикулировать. Она разлепила ссохшиеся губы и сказала вслух своему ойдеру:
– Соедини меня с «Нголо». Для них есть работа.
Нголо27 никогда в жизни не видел крокодилов вживую, только на картинке. Огромный зелёный зверь был намалёван на стене их мужского дома, где он постигал азы учения. Ему рассказывали, что он, крокодил «зверь тихий и незаметный, он прячется в реках и атакует из-под воды». Когда он ещё был учеником, то после отбоя часто спорил с братьями, что означает слово «зверь», что такое «река». Что такое вода они все знали, но представить себе как можно в ней жить, и тем более –