– Звучит, честно говоря, как угроза…
– Да нет! – рассмеялась довольная произведённым эффектом Джимайлова. – Внеурочку тебе предлагаю. Ну, «субботник» по-вашему…
– Не смешно… – с обидой заметила на это Ладноликова.
– Ну ладно, пошутили и будет. У нас тут с внедрением «Информационного рая» работка кой-какая нарисовалась. Неожиданно ожиданная. Висяки. Куча висяков. Пока не было у нас автоматизированного учета заявок, мы всё фиксировали в большой амбарной книге – БАКе. Сроков согласования и выполнения, естественно, никто не соблюдал. Кто же в БАК копаться-то полезет? Чай не с грязным бельём. Только заявки на погоду выполняли в срок и на сто процентов. Куча треб вообще у кого-то между столом и стенкой завалилась.
– Звучит, как нечто из разряда «ничто в доме не хранится так долго и так трепетно, как барахло под названием «А вдруг пригодится?»
– Ну, типа того. Вот, теперь мы в проектном офисе кидаем такие стражды из отдела в отдел… И для Амуровой, то есть теперь пока что для тебя, письмецо о «любови» нарисовалось. Творческое. Сделать всё нужно без шума и пыли, ну, ты меня понимаешь. Так, чтобы всё шито-крыто. Оплата двойная, как за… В общем, ты согласна?
– А у меня есть варианты?
– Правильно понимаешь, нет.
– Значит, да.
– Ну, вот и хорошо, вот и чудненько. Сейчас маршрутизирую на тебя и уже завтра жду решения. Прощевай, труженица! – опасаясь, как бы Грудимира внезапно не включила бы заднюю, Сеть Интернетовна быстренько ретировалась в бесконечные коридоры «Небесной канцелярии».
«Зачем вам пишу – сама не знаю. Может, чтобы хоть кто-то прочёл или просто высказаться. Никому. Просто высказаться», – начинался текст обращения в службу поддержки, назначенный на Амурову и маршрутизированный по признаку временного замещения на Ладноликову.
«Когда началась эта история доподлинно уже не скажет ни один из её участников. Столкнуло нас одно босоногое провинциальное лето. И вот, через пару дней, проведённых в собственноручно построенной «халабуде» за тихим восьмиквартирным двухэтажным домиком, так удачно собравшим нас вместе, образовался «Клуб обречённых мечтателей». Мы торжественно поклялись, стоя на жгучей крапиве босыми ногами, что никогда не потеряем друг друга из вида и ни при каких обстоятельствах не перестанем мечтать. Весть о нашем Клубе быстро распространилась по соседним дворам и от желающих стать его членами не было отбоя. Очередь в штаб-«халабуду» начиналась от калитки ранним утром и заканчивалась у входа в неё поздним вечером, когда наши гостеприимные хозяева, которым нас «сплавляли» на летние каникулы родители, в девяносто десятый раз из открытых окон уже настойчиво рекомендовали сменить место дислокации.
Каждое лето, когда отцы-основатели прибывали в маленький шахтёрский городок С., Клуб возобновлял очную работу со своим электоратом. И жизнь снова возвращалась в тихий и уютный дворик по улице Хмельницкого. Мы – основатели нашего, уже не тайного общества, были настолько разными и по социальному и по духовному статусу, что родителям вообще