– Что, кошмар? – обеспокоенно прервала его Амурова.
– Да, нет. Наоборот. Я проснулся и, чтобы не забыть, даже стихотворение записал, которое во сне сочинил. Вот послушай:
«Мне приснился сегодня сон —
Чудо-сказками полон он.
Удивительные виденья
Окружали со всех сторон.
Ход истории. Стук копыт.
Печь. Огонь. И металл кипит.
Лай собак и клёкот птиц.
Рукодельная. Песнь девиц.
Наковальня. Подкова. Седло.
Кони. Шёлк. Гончара ремесло.
Запах хлеба и ряд столов.
Астрономия. Книги. Стекло.
Песни. Музыка. Звон мечей.
Перья. Письма. Шёпот врачей.
Опыт делает нас мудрей…
А вокруг только ширь полей…
Запах прошлого неуловим.
И тот мир не будет чужим.
Ведь в той жизни я был пилигрим…
Мне приснился мой Аркаим».
– Предлагаю тебе объединить наши с тобой отпуска и поехать вместе на «Чебурашке» в путешествие. В Аркаим. Ты согласна?
– Ну, Роденька, ты – мужчина, ты и решаешь! Только сначала заедем ко мне домой. Ты подключишь новую стиральную машину, за которую тебе будет отдельное «спасибо», и вынесешь на помойку запчасти от старой. Я настираю себе чистых трусов и потом хоть в Аркаим, хоть к чёрту на кулички. С тобой хоть куда!
– Тогда поехали?
– Отворите даме дверцу…
– С превеликим удовольствием…
Они загрузились в блестевшего в лучах вечернего солнца «Чебурашку», и красный «ушастый» «Запорожец» со стиральной машинкой на крыше, взревев своим сорока пяти сильным двигателем, как мог, рванул вперёд, унося влюблённых Любашу и Родюшу в по-предзакатному алое и по-летнему страстное уходящее жаркое солнце.
Картинка перед лобовым стеклом «Запорожца» настолько завораживала взгляд, что Любовь Купидоновна не поленилась достать из сумочки мобильный телефон, дабы запечатлеть сие великолепие на камеру. Но планам остановить мгновение сыться было не дано. «Опубликовано новое стихотворение», – обрадовал аппарат свою владелицу, как только его экран оказался разблокированным. – «Читать немедленно?» Амурова ткнула по сообщению, перешла на сайт поэтессы и, немного подумав, нажала кнопку «Да»…
«Унылое лето на школьной тетрадке
Туманом напишет: «Инструкция. Прятки»
И станет «водить».
На стёклах укажет какой номер хода —
Наверное, на руку эта погода…
И всё может быть.
И ржавь покрывает пустые качели —
В фаворе дожди, их подруги – метели,
И нет детворы.
Вокруг только лужи с намёком на море,
Расплакались буквы на ветхом заборе,
Пустые дворы.
И ищем