Осень Окаяна. Татьяна Авлошенко

тащил ее сквозь лес, и Беркана заботилась только о том, чтобы не споткнуться на бегу, не попасть ногой в яму, не зацепиться подолом за подвернувшуюся корягу. Нырнуть под переплетенные ветки, перескочить через куст черники, метнуться в сторону, обходя заросли папоротника. Главное не упасть, не сбиться с шага. Не смотри по сторонам, девушка из племени нордров, незачем тебе видеть, как открывают замшелые пни маленькие красные глазки, как смотрят с деревьев то ли птицы, то ли звери, как смыкаются за спиной колючие кусты, как переползают с места на место кочки, преграждая дорогу преследователям. Не слушай, красавица, что говорит на бегу Вольга, что сулит он лесу в обмен на жизнь твою.

      Смолен резко остановился, и Беркана, не успев понять, пробежала мимо него. Нога сорвалась с земли, провалилась в холод, сапожок сразу промок. Река Мёнестрём.

      Вольга, опустившись на колени, склонился над водой, словно хотел напиться, но не решался. Мелкая волна плеснула у берега. Потом еще одна, еще.

      – Лунница, – сказал вдруг смолен. – Лунница, позволь пройти по вотчине твоей. Пропусти.

      Рыба ли плеснула на стремнине, пласт ли глины, отделившись от берега, ухнул в воду, но послышался Беркане тихий голос, произнесший одно слово: