Распаковка и сборка микроскопа заняла почти два часа: Таня, увы, тут мне не помощница. А ещё нужны были предметные и покровные стекла, иглы, шприц, пинцеты, зонды для небольших ран, прижизненные красители и ещё куча здорово облегчающих полевое исследование мелочей. Всё это достать, что нужно – промыть и насухо протереть, разложить, чтобы в нужный момент не перепутать. От одной мысли, что мне всё это придётся снова паковать назад, хотелось сплюнуть. Но наконец фокусные расстояния удалось выверить, свет настроить – и дело пошло. Я занёс скальпель над многострадальной птицей… и отложил. Начинать всегда надо с простого. И я опять взялся за флакон.
“Вода” упорно не хотела растекаться, застыв студенистой каплей между стёкол. Пришлось аккуратно “раздавить” её, прижимая препарат пинцетом. Потом последовала мучительная фокусировка: кто работал с микроскопом, тот поймёт. Наконец я увидел не толщу одной из прозрачных пластин, а то, что между ними. Прибавил света, выкручивая алхимлампу так, что стало резать глаза. И аккуратно, на кончике иглы, добавил краску-контраст. Осторожно сдвинул колёсико точной настройки… и едва сдержался, чтобы не отшатнуться от окуляра!
– Таня, – сдерживая мат, ровным голосом позвал я напарницу. – Освободи одну из сумок со съестными припасами: повезём нашу подопытную с собой.
Я показал ей на мирно спящую курицу.
– Здесь мы это не оставим.
Под объективом микроскопа, прозрачные в розовом контрасте красителя, застыли или вяло шевелились клетки всех форм и размеров. Не флакон пах кровью, сама “живая вода” была кровью. Чьей-то. Наверное, чьей-то. Потому что такой крови не бывает у животных, а вот насчёт тварей я уже был не так уверен.
До окрестностей Горловины нам удалось добраться только к середине девятого дня пути. Главным образом из-за непогоды: напороться на изменённых нам в пути “повезло” лишь дважды, позавчера и вчера. В первый раз я постоял над дикой горной овцой, вздохнул, высвободил застрявший в черепе арбалетный болт и поехал дальше – продавать органы мне тут было некому и везти – не в чем. Вообще, мог бы проехать мимо, но рефлексы сработали раньше сознания. Во второй раз пришлось повозиться дольше: мы и гигантская мысь заметили друг друга одновременно – с ветром не повезло, запахи относило в сторону.
Рапторовая белка целенаправленно двинулась навстречу, громоподобно цокая и отгибая передними лапами попадающиеся по пути ёлки. Ручная баллиста в разобранном состоянии покоилась среди багажа, так что я, недолго думая, вытащил метатель. Магической защиты, как у секача, у белки не оказалось, и три разрыва на шкуре убили её на месте… и подожгли чёртов пропитанный смолой молодой ельник! Мокрые деревья занялись неохотно, с недовольным шипением, треском и испуская густые клубы пара. Было видно, что разгуляться у пламени не выйдет, но оставлять очаг возгорания на милость природы и погоды я всё-таки не рискнул. Минус два часа