Нет, я совершенно ничего не понимаю в этой истории. У меня такое впечатление, что подруга в состоянии шока.
Писем от тебя нет. Гала уверена, что перед праздниками почта всегда загружена. Но я думаю, не может быть, чтобы почтовый вагон был забит до отказа и не хватило места для одного-единственного конверта. А почему ты не пришёл на вокзал проводить Галю с Дмитрием? Они ждали.
Я купила шары на демонстрацию. Мы «проявляем солидарность», как пишут в газетах, всей семьёй. Из дома выходим все вместе, раскланиваемся с соседями, обмениваемся поздравлениями со знакомыми, а знакомых у моих родителей – весь город. И каждый раз слышим реплики: уже такие большие дети, как время летит…
Папа говорил, когда мы были маленькими, в городе проложили всего один проспект Коммунистический с двусторонним движением. И все колонны демонстрантов, чтобы продлить удовольствие общения, проходили сначала в одну сторону от трибуны, потом – в обратную. И все эти солидные дяди, тёти помнят нас с Ритой и Сашей маленькими.
Теперь город вытянулся насколько это возможно на ладошке между гор, и мы в колоннах, под создающую настроение музыку, проходим от начала проспекта до площади Весенней. Успеваем повидать друзей, коллег, пошутить, попеть хором, покричать ура… Этакое общегородское братание!
Люди здесь замечательные. Папа рассказывал, что первый секретарь горкома партии был совсем молодым и романтичным человеком. Во всех субботниках принимал участие, из ватника не вылезал. Его можно было увидеть и в очереди за молоком… Попроще наших нынешних чиновников был, доступнее. Во всяком случае, мой батя так утверждает, он работал с ним несколько лет.
Так вот, по традиции наше семейство и сейчас, как говорит бабуня, всем гуртом собирается на демонстрацию. Я прихвачу с собой Галину и Диму, пусть присмотрятся к сибирякам.
Да, чуть не забыла! У меня – обнова! Наконец-то мне сшили зимнее обмундирование: коротенькое полупальто с песцовым воротником и расклешённые брюки из драпа тёмно-вишнёвого цвета. Мама, не принимавшая участия в выборе фасона, ахнула. Тох, мне идёт. Правда-правда! Галка пожалела, что ты не можешь меня сейчас увидеть. Нет, что ни говори, а красивая «выползина» – исключительная радость для человека.
Мама говорит, что я перегружаю почту, – ни один самолёт не взлетит с такими толстенными посланиями. Может, самолёты с моими письмами от перегрузок падают на пути к Ростову?
Еще две строчки.
Не скучай, я завтра ещё напишу.
Р.S.
Толю Барыкина забрали в Морфлот на три года. Риту кое-как оторвали от него… Она целый день бродила по комнатам и так плакала, что мы все забились по углам и тоже потихоньку плакали. А следом за ней ходил папа с портретом Толика в руках и утешал. Теперь мы его