В отличие от него у меня все это в наличии, но есть еще и приказ – непременно быть в Сайде. А это не Москва или Питер. Там чудес не бывает.
Впрочем, как и раньше, комедия затягивает, и мы на время забываемся.
Потом смотрим «Белое солнце пустыни», с его неподражаемыми колоритом и диалогами героев, после чего я связываюсь с отделом, узнать обстановку.
Все по прежнему, никаких указаний не поступало.
– А еще баржа с елками и хлебом застряла в Полярном, – сообщает Толя. – Судоходство закрыли до особого распоряжения. – У тебя как, елка есть?
– Нету, – говорю я. – Откуда?
– И у меня нету, – вздыхает Федченко. – Все так ждали эту баржу.
Спустя полчаса в дверь кто-то звонит, и я открываю.
На пороге расстроенная соседка.
У нее муж в море и сорвало кран горячей воды на кухне. Нужна помощь.
– Щас, – говорю я и направляюсь к кладовке.
В течение следующего часа, перекрыв стояк, я вожусь с ее краном, устраняю поломку и проверяю – все в порядке.
Затем мы поздравляем друг друга с Новым Годом, а сидящая на руках у соседки малыш, радостно визжит и пытается схватит меня за нос.
– Хороший какой мальчик, – показываю я ему «козу».
– Девочка, – улыбается соседка. – Анечка.
Когда время приближается к двадцати трем, затянувшееся ожидание прерывает телефонная трель, и я поднимаю трубку.
– Отбой, лейтенант – слышен издалека голос Толи. – «Ветер раз»[10] отменили.
– Наконец-то, высылай машину.
Ее не будет, – смеется Федченко. – Звонил адмирал, можешь праздновать.
– Точно?
– Точнее не бывает, с Новым тебя Годом!
– И тебя! – радостно ору я. – С меня причитается!
– Ты слышала? – оборачиваюсь я к жене и встречаюсь с ее лучистым взглядом.
Чуть позже мы начинаем вооружать праздничный стол, и тут обнаруживается, что в доме нет хлеба.
– Не беда, – напяливаю я на себя канадку, – щас смотаюсь.
Спустя минуту, прихватив авоську, я лихо скатываюсь вниз, с натугой отжимаю заметенную снегом дверь и изумленно застываю на пороге.
На дворе прекрасная лунная ночь, в небе сияют звездные россыпи, а под ними, в неподвижном воздухе, хаос мерцающих искрами сугробов.
Со стороны Дома офицеров доносятся звуки оркестра, и во всех концах поселка слышен веселый скрип снега.
Оставив позади широкий деревянный трап с поручнями и едва угадывающимися на нем ступенями, я направляюсь по уже проторенной кем-то тропинке к дежурному магазину и, войдя туда, спрашиваю у размалеванной продавщицы хлеба.
– Нету, – следует ответ. – Должны привезти в 13-й.
Тринадцатый это хлебный киоск, находится в самом центре поселка, сзади универмага, и я направляюсь в ту сторону.
Миновав заснеженную площадь, с установленной в центре мигающей огоньками елью, где уже орудуют лопатами пару десятков моряков, я обращаю внимание на то, что от разных домов, в том же направлении, движутся еще какие-то тени.
– Конкуренты, –