Башмаков, конечно, уже забыл то длинное Борькино стихотворение с эпиграфом из Павла Когана, в памяти зацепилось лишь одно четверостишие:
Буря ревела,
Била о пристань,
Ночь окривела
Звезд на триста!
Читал Борька замечательно, то перекрывая голосом воображаемую бурю, то еле слышно шепча предсмертные слова застреленного пирата.
– Смело! – похвалил руководитель. – Раскидисто. А почему ночь окривела звезд на триста? Разве на небе было именно шестьсот звезд?
– Это же метафора! – только и смог возразить Борька под ликующий хохот заводчанина и одобрительное попискивание сломанной дамы.
– Понятно. Экие вы все, молодые люди, метафорические! Запомните, литература должна выяснять отношения с жизнью, а не с литературой! Ну-с, а вы? – Старичок кивнул Башмакову.
– У меня нет стихов.
– А что же у вас есть?
– Не знаю. Так, в армии написал.
– Читайте!
Башмаков сбивчиво, краснея, потея и путаясь в бумажках, пробубнил свой рассказец.
– М-да… – вздохнул руководитель и странно посмотрел на Олега. – Конечно, там, где вы пишете про то, как ваш герой мысленно «целовал ее шальные глаза, опускаясь при этом все ниже и ниже…» – это чудовищно! Безвкусно. Миша Светлов в таких случаях говорил: «Двадцать два. Перебор». А вот когда вы хотите думать о девушке, а из-за холода думать можете только о тепле – это хорошо. И про офицера, который ругает солдата за нарушение караульного устава, а солдат только что хотел застрелиться, – тоже хорошо. У вас много написано?
– Только это.
– Жаль. У вас способности. Где вы учитесь?
– В МВТУ.
– А почему именно в МВТУ?
– Не знаю. Посоветовали.
– Я вам тоже дам совет. Запомните: чуждые знания убивают талант! Когда напишете еще что-нибудь – приходите…
На обратном пути подружившиеся с горя Слабинзон и заводской поэт сообща бранили руководителя.
– Это же образ! – возмущался Борька. – Гипербола! А он, старый пердун, звезды будет пересчитывать!
– Вот и я говорю! Стенгазета… Я уже в многотиражке печатался. А он – стенгазета…
– Он просто ничего не понимает в стихах! – подпискивала увязавшаяся за ними сломанная дама. – Вы знаете, какие песни он пишет?
– Какие?
– «Мы в тайге построим города и любимых приведем туда…» Вот какие!
Купили водку и зашли в шашлычную. Рабочий поэт, получивший премию, угощал. Поэтесса пила водку не морщась, курила «Приму» и, размазывая помаду, пищала стихи про несчастную любовь:
Я не сдавалась, не сдавалась!
Другим, как кошка, отдавалась,
Не вожделея, не любя —
Чтоб в сердце не пустить тебя!
– «Как кошка» – плохо, – качал головой рабочий поэт. – Получается – «какошка». Лучше – «как сука»…
Напившись, сломанная дама заявила, что твердо намерена сегодня отдаться Башмакову только потому, что он не пишет стихов. Олег страшно