Иногда она заходила в церковь, чтобы послушать старославянские хоры или в католическую капеллу, где орган исполнял Баха, музыка которого нещадно терзала души верующих и неверующих.
На выходные дни Вера уезжала домой, чтобы проведать детей, оставленных на попечение родителей, которые ушли на пенсию для того, чтобы поддержать свою дочь в «сибирской ссылке», а Марина оставалась в комнате общежития одна и скучала без своей соседки, которая, как никто другой, умела внимательно слушать ее истории и кормила горячим ужином.
С первого дня учебы северянка предложила Вере кооперироваться в приготовлении пищи, где Вере отвадилась роль поварихи, которая привозила из деревни картошку, сало и соленую капусту, а Марина покупала на рынке не только свежее мясо, но и свежие овощи и фрукты. И это в преддверии зимы!
Марина имела хороший аппетит и веселый характер, а Вера не шла ни на какие другие контакты со своей соседкой, кроме деловых отношений.
Однажды, за ужином Марина взмолилась.
– Вера, ну посмотри на себя. Да, краше в гроб кладут. Улыбнись мне, хотя бы только губами, чтобы суп из говяжьих ребрышек не застыл в моем желудке. Ты ведь ненамного меня старше меня, а ведешь себя, как копченная старуха. Волосы зачесаны назад, под глазами темные круги, а губы поджала, как агрессор перед нападением. Так охладеть душой, как ты, можно только перед экзекуцией. Смотри, сколько на свете радостных событий, неожиданных свиданий и полные вороха любовных приключений. Верочка, проснись, наконец-то, и пой …
Такие разговоры Вере не нравились.
– Марина, прекрати. По какому праву ты разговариваешь со мной так неуважительно? Ты знаешь мою жизнь? … Нет. Тогда не суди тех, кто тебя все-таки старше и не учи меня жизни. Если я тебе, Марина, мешаю развлекаться, то подожди пять минут, и я уйду.
Закончив свою короткую речь, Вера решительно вышла из-за стола и, накинув на плечи зимние пальто с полинявшей чернобуркой, рванулась к выходной двери, но Марина уже стояла на пороге.
На внешний вид, Верина соседка была толстушкой без всякой гармонии. Но широкое в плечах тело при полном отсутствии талии славно держалось на отменно стройных женских ножках, обутых в высокие зимние сапоги. Ее пухлый живот под небольшой грудью прикрывался модной распашонкой из черного атласа. Пусть Марина имела излишний вес, но двигалась она с таким изяществом, словно прошла школу бальных танцев при Дворце культуры. Вера заприметила, что стоило ее соседке игриво обратиться к незнакомцу, как тот, тут же, делался плюшевым мишкой в ее пухлых ручках, но на Веру эти чары не действовали.
– Марина,