Кайтен бы расплакалась, если бы могла, но, кажется, слезы тоже замерзли. Она чувствовала себя как под несколькими слоями застывшего воска; в горле застрял ком, избавиться от которого не представлялось возможным, а плечи оставались напряженно приподнятыми, как бы она ни пыталась расслабиться.
Если стены квартиры и нагревались, Кай не чувствовала этого. Если включенная горячая вода в душе и вскипевший чайник и разогревали кажущийся мертвым воздух, она этого не замечала. Холод был сильнее всего: сильнее, чем страх за Киру, которой, возможно, придется стать сепаранткой; сильнее, чем граничащее с паникой непонимание происходящего в ее дополненности; сильнее, чем все переживания из-за взломанных зданий. Возможно, это было хорошо – что Кайтен перестала чувствовать что-либо помимо этого иррационального холода. Иначе она просто не справилась бы с отголосками прошлого, неумолимо нагонявшими ее в настоящем.
В дверь постучали.
Негнущиеся пальцы с трудом обхватили и провернули ключ в замочной скважине. Кайтен не ждала гостей, но небольшой транслятор справа от двери уже считал информацию с дополненности стучавшего и отобразил ее на прямоугольном экранчике. Крайне удобная вещь, если ты склонна к паранойе.
Виктор стоял перед ней, и неровный, слабый свет аварийной лампы выхватывал из полумрака его побледневшее лицо и выступивший на лбу пот. Он бежал по ступеням, догадалась Кайтен по тому, как тяжело вздымалась и опускалась его грудь, как прерывисто он дышал, приоткрыв рот. Видимо, лифты отключили почти сразу, как она поднялась на свой этаж. Во время комендантского часа они мало кому были нужны.
– Ты в порядке? – спросил все еще не отдышавшийся Виктор, шагая навстречу.
Он заглянул ей в лицо; его глаза сверкнули в полумраке. Кайтен терпеть не могла таких пытливых взглядов, но сейчас забыла об этом. Вик выглядел очень встревоженным. Он тоже боялся, поняла она. Он тоже боялся. За нее.
Восстанавливать цепочку событий, приведшую Виктора к ней домой, Кай уже не стала.
Она первая потянулась к нему. Положила дрожащие ладони на его плечи, почти вслепую нашла его губы, удивительно мягкие, нежные и очень, очень горячие. В большой мере это было эгоистичное желание согреться, украсть немного его жара, растопить застывший воск собственного холода – и Кайтен попыталась осуществить это, глубоко внутри боясь, что Виктор не поймет и оттолкнет ее.
Он отстранился. Но лишь на мгновение, чтобы, увлекая Кай в квартиру, закрыть дверь. Чтобы затем прижать ее к стене с поцелуем, который выражал больше, чем способны были в эту минуту любые слова.
Она дрожала от холода, он умирал от жара, и сама вселенная направила их желания друг к другу.
8
Джун
Из