Короче, в такой вот обстановке я и рос. Не самой спартанской, но и не оранжерейной. Обычно в мемуарах начинают врать и приукрашивать – особенно про чтение, что все, мол, великие начинают читать и писать чуть ли не с колыбели (нам Аделаида не раз в пример приводила разных вундеркиндов). Но я в своих мемуарах решил излагать все честно. Зачем вводить страну в заблуждение? Пусть все знают, что читать и писать я выучился поздно – ну, то есть, как все нормальные люди. Во всяком случае, сидя на горшке, я еще не читал и, левым пальцем ковыряя в носу, правым не водил по печатным строчкам. И зубы (чего уж там!) – тоже не любил чистить. И гусениц мохнатых боялся, и жуков рогатых. Я и на грубость не всегда отвечал дерзко и смело. А еще… Еще в детском садике я совершил однажды вполне реальное злодейство – взял и своровал понравившегося мне солдатика. Сначала мне было стыдно, потом не очень, а после – опять немножечко стыдно, так что я даже решил попросить у хозяина солдатика прощения. В мемуарах, конечно. Он ведь их тоже прочтет когда-нибудь. А не прочтет, так сам же и будет виноват. Потому что солдатик тот до сих пор живет у меня, и если однажды прежний хозяин заявится ко мне домой, я верну солдатика без разговоров.
Глава 4
Вслед за Маггеланом
– Ты это… Плавать умеешь? – сипло поинтересовался Вовыч.
– Умею, конечно. Метров пять в бассейне проплывал.
– Я тоже… Метров пять… – Вовыч снова оглянулся на удаляющийся берег. – Значит, если что, будем друг друга спасать по очереди. Сначала я тяну тебя пять метров, потом ты меня. Вместе уже десять, понимаешь?
Я кивнул. Это он сосчитал правильно, – находчивый парень! Правда, расстояние до берега было уже не десять метров, а значительно больше.
– Ну, десять метров мы, думаю, проплывем, а дальше как? – я пристально посмотрел на своего мудрого друга, но про «дальше» Вовычу думать не хотелось. Он скис, это было очевидно, и я его не осуждал. Просто сделал вдох-выдох и взял команду в свои руки.
– Ладно… Проверь пока, нет ли где течи с пробоиной. – Я хозяйственно огляделся. – Обойдешь судно и доложишь.
– А ты?
– Я буду грести и табанить. А еще сверять курс и это… Следить за айсбергами.
– Да какие тут айсберги… – уныло протянул Вовыч и присел на корточки. Наверное, чтобы изучить судно на предмет течи. Я же попробовал гребнуть доской, и железное корыто тут же вертко повернуло вправо.
– Видал? – я бодро кивнул за борт. – Судно руля слушается, значит, скоро выплывем на середину.
– А где она, Макс? Середина эта?
– Как где? – я покрутил головой и в волнении