– Убивцы! – сказала она. – Выйдешь в поле, даже жаворонка не слышно! Это вы, вы все сгубили!
А старый друг и заядлый охотник Павлантий Макарович Пичкабеев – по уличному дед Пичка – разрешил сомнения еще более просто. Он сказал:
– И-и-эх! Эт же надо задуриться такими пустяками! Хотя оно конешно… Я считаю, что ежли человек не охотник, то он и не человек еще, а так, полчеловека… Ты вот сам посуди, разве он что понимает?
Действительно, разве он что понимает? В прошлом сезоне мы с дедом коротали последние дни отпуска на перепелиной охоте. Набродившись за день, старик лег на землю и блаженно зажмурился:
– Господи, до чего травка хорошо пахнет! до чего хорошо!
Травка пахла обыкновенно. Но он, наверное, почувствовал такое, что недоступно простому смертному. Охотник – фантазер по природе. Если его лишить этого природного дара, то он превратится в хапугу – добытчика, скучного и бездушного, как болото…
Распустив по лицу старческие морщинки и доверительно прищурившись, дед Пичка как-то рассказал мне:
– …За один выстрел знаешь сколько взял?
– Сорок штук крякашей! Сорок штук!
И, кося оценивающим глазом, добавил:
– …Одного зайчишку вместе с ними. Он в сторонке под кочкой сидел, я его не видел. Так в него одна дробинка попала. Случайно. Поверишь?
А почему бы не поверить?!
Если ты охотник
Некоторые считают, что в век эмансипации единственной привилегией настоящего мужчины осталась охота. Это мнение бытует в основном среди тех, кто не имеет ни малейшего понятия ни об охоте, ни о том, какое место в жизни охотника-любителя занимает женщина. Именно охотника – любителя потому что профессионал за свою работу получает деньги, а для большинства женщин совершенно безразлично, где работает ее супруг – лишь бы зарплату домой приносил.
Но попробуйте вы, целый день просидевший в душной конторе, когда за окном золотая осень, и вам говорят, мол, Иван Иванович, на Краснореченских болотах весь патронташ распулял по бекасишкам! – отпроситься на вечерку в тот день, когда ваша супруга решила обсудить с соседкой новый фасон платья или затеяла небольшую уборку… А кто мусор вынесет? А кто у ребенка уроки проверит?!
Нет, что ни говорите, а женщина в жизни охотника такой же важный компонент как, скажем, ружье, или разрешение на право охоты. И неизвестно еще кто старше, потому что женщина контролирует каждый ваш шаг, начиная с того момента, как вы отложили первый рубль на покупку двустволки, и кончая последним днем охотничьего сезона. Потому и возник вопрос: когда лучше всего становиться охотником, до женитьбы или после? – Один мой приятель купил ружье на второй день после свадьбы, и молодая жена посмотрела на покупку сквозь пальцы, очевидно считая ее чем – то вроде подарка, который принято дарить в таких случаях. Она не знала еще, что осень это не только пора свадеб, но и начало охотничьего сезона. И когда молодой супруг стал почти каждый вечер, а в выходные ни еще с утра исчезать куда-то, то вопрос был поставлен ребром: или я, или охота! Так что если хочешь быть охотником, то нужно в первую очередь покупать ружье, а потом уже жениться. Чтоб будущая половина заранее знала, на что идет…
Охотник без собаки, что человек без души, – так говорил дед Пичка. – Охота должна доставлять удовольствие, а если подстрелишь, скажем, утёшку, а потом не найдешь. Зачем тогда стрелять, спрашивается? Или подранка упустишь… Лис кормить? Пускай мышей ловят… Одна досада от такой охоты, одно недоразумение!
Я целиком согласен с мнением моего приятеля. Охотник без собаки – одна серость. И каждый нормальный охотник стремится заиметь себе четвероногого помощника, и если не имеет его, то только по ряду объективных причин, среди которых женщина – опять женщина! – занимает первостепенное положение. Она прямо выходит из себя, когда большое, лохматое, четвероногое существо вторгается в ее владения. Какую-то паршивую малявку, чуть больше рукавицы, от которой кроме визга и обгрызанных тапочек ничего не дождешься, она готова на руках носить, а вот для благородного охотничьего пса, а квартире места не находится! Дед Пичка по этому поводу как-то заметил, – что охотничья собака и женщина – друзья мужчины. И именно поэтому, ревнуя к нему, они терпеть не могут друг друга. Когда мне будет семьдесят, я, возможно, тоже стану ярым проповедником этой теории, но стать ее последователем в сорок – значит обречь себя на вечное одиночество…
Один мой приятель