– Добрый вечер, госпожа Батунина! – раздалось вдруг откуда-то из глубины шуршащим шепотом.
Сказать, что я вздрогнула, – ничего не сказать. Я чуть не описалась с перепугу!
Все мои обретенные только что духовные открытия как рукой сняло. И, сдерживаясь из последних сил, чтоб не сорваться на смех, я так же шепотом выдавила: «Добрый…»
– Надеюсь, не сильно испугал?.. – проурчал он своим фирменным грудным голосом, и мурашки новым заходом пронеслись по спине, съеживая затылок.
Голос. Этот голос я не могла не узнать. Этот голос я не могла перепутать. Я уже успела соскучиться по этому голосу, хотя слышала его буквально с утра.
Только утром это был он, но как будто и не он вовсе. С тем, утречным, у нас уже сложилось четкое выстроенное понимание, а с этим… с этим мы будто знакомились заново.
Интересный, однако, получается ход. Человек один, а линии общения разные.
Я, кажется, говорила, что люблю ящики с двойным дном? Друзья мои, изъясняйтесь четче в своих предпочтениях!
– Скажу так. Впечатлили! – ответила я, всматриваясь сквозь темноту ему в глаза. – В который раз…
– Даже так?
– Даже!
И пауза. Тягучая такая молчаливая пауза. А что я еще могу сказать? Ведь я его даже не вижу! И вообще, я еще от сложившейся ситуации отойти не могу, а тут мне уже диалог вести надо. Да и о чем? Кто сейчас передо мной: друг или руководитель? Где эта тонкая грань, если перешагнуть которую, многое может принять неоднозначное русло? Хотя зачем я сейчас здесь? Бизнес-планы на сегодня мы уже обсудили…
Я подалась вперед, уперевшись локтями о стол, и буквально считывала его мимику. Тонкий аромат его парфюма, тот самый, вновь взбудоражил мое обоняние, и голова небрежно пожелала мне: “счастливо оставаться”. И я осталась с непреклонным желанием накинуться на него, накинуться в прямом смысле слова, здесь и сейчас; стиснуть, насколько хватит силенок тонких рук, слиться с ним, уткнуться носом «домой» и не двигаться. Просто замереть, даже не дышать, возможно, чтоб не терять на это силы и не отвлекаться.
Господи, вот это химия! Вот шторит, так шторит! И с каждым разом все сильнее. Это уже диагноз, видимо. До этого момента я иногда еще успокаивала себя, что просто путаю чувство глубочайшего уважения и перманентного восхищения с чем-то более тонким, более сильным и личным. Сегодня остатки самовнушения на эту тему были выжжены напрочь. И от мыслей на эту тему становилось как-то жарко и страшно… Страшно, потому что избавиться от этого я возможности для себя уже не видела… Ни временем, ни переменами.
Знать бы, что оппозиция думает на эту тему.