Но Чара сочла этот жест чем-то унизительным. Звонко гавкнув, она резко развернулась, и ушла в комнату.
Басманов, глядя на реакцию животного, задумался. Обычно Чара никогда не проявляет недовольства, если для него нет более-менее серьезного повода. Ухабов – вроде бы человек неплохой… Странно. Чаре уже почти пять лет – это почти тридцать пять, если перевести на человеческий возраст. То есть, до старческого маразма еще очень далеко. Впрочем, животные умеют чувствовать то, что люди либо недочувствуют, либо не совсем правильно понимают.
– У собак свои причуды. Пойдем.
Они зашли на кухню. Олег наполнил чашки кофе, поставил на стол тарелку с бушетками.
– Ты бы, Олег Николаевич, видел ее лицо. Она теперь «Мартини» будет до конца жизни бочками пить.
– Я надеюсь, все будет куда легче. – Не без сожаления ответил актер, присаживаясь напротив гостя. – Вообще, не надо так жестко над женщинами издеваться. Они все на самом деле лучше мужиков.
– Но почему-то большинство их – дуры. – С саркастической улыбкой заключил Ухабов. – Или ты так не считаешь?
– Вообще, конечно же, да. Но они такие – потому что как-раз таки не видят мотива не быть дурами. Посмотри на сегодняшних мужиков. Что у них в приоритете?.. Тачки, телки, клубы, «точки». Как женщинам выделять среди них достойных – если у всех одни и те же приоритеты?.. Только так – будучи полными дурами. Ладно, к черту философию… Ты реализовал золото-брильянты?
Колян резко изменился в лице – стал немного мрачным, отчужденным. Рука с чашкой кофе еле заметно затряслась. Еще бы… Позапрошлой ночью он, изнемогая от страха быть замеченным, вскрывал могилу. Для этого он позаботился о временно отсутствии сторожа, но все же не бояться было нельзя – поскольку его все же могли заметить. В два часа ночи вряд ли кто наведается на кладбище, но, как говорится, всегда находится какое-нибудь «но». И это «но» грозило приличным тюремным сроком. Затем он мужественно подавлял безумное желание все бросить и убежать от едкого тошнотворного запаха, исходившего от трупа почти вековой давности. Потом, уже засыпав могилу землей и наведя прежний порядок, озирался по сторонам, снова боясь оказаться замеченным – поскольку в этот раз ему грозил бы уже другой срок – ведь в карманах его робы уже были драгоценности – кулон на золотой цепочке, кольцо из червонного золота и несколько перстней, которые он снял с полуистлевшего покойника. А теперь этот актер, возомнивший себя очень большим философом, сидит и с беззаботной улыбочкой спрашивает его: «Реализовал ли ты золото-брильянты?»…
– Олег, ты не куришь? – глухо, будто к самому себе, обратился Николай.
– Нет. – Басманов удивленно вскинул брови, чуть не выронил чашку с кофе. – Что случилось, Колян? Рассказывай, не бойся, на меня можно положиться. О!.. товарищ психоаналитик звонит. – Актер вынул из кармана спортивного костюма жужжащий телефон. – Привет, Костя… Да-да, заходи…
Тут же раздался сигнал дверного звонка. Басманов метнулся к двери. Буквально через