– А Бабулин где? – неожиданно ясным голосом спросила бабка, приподнимая голову от подушки.
В дупель твой Бабулин, хотела огрызнуться я, но Поэт предупредительно пихнул меня локтем в бок. Я только крякнула. Поэт же очень вежливо сказал:
– Не беспокойтесь, бабушка… э-э-э…, – тут он сверился с листком вызова и продолжил, – не беспокойтесь, Настасья Изя… Изяславна, мы хоть и молодые, но уже многое умеем.
Бабуля Настасья Изяславна оценивающе оглядела нас с ног до голов, что-то там про себя прикинула и снова перешла на жалобное кряхтение, сморщившись и страдальчески закатив глаза:
– Ой, сына! Ой, доча! Раз уж вы дохтуры, поможите, будьте добреньки. Прострел у меня намедни случился. Дык таперича ни в пояснице сгинаться, ни в ей же разгинаться не можу. Болить, окаянная, и все тут.
Бабка зачем-то натужно выдавливала из себя простонародный говор, хотя я могла поклясться – грамоту она разумеет гораздо лучше нас.
Поэту было до фени, на какой фене изъясняется бабка. Он деловито кивнул сперва мне, потом Настасье Изя… короче, бабушке, прошел к кровати, сел на стул и стал собирать анамнез: где болит, когда заболело, давно ли наслаждаетесь сим недугом, чем хворали в глубоком детстве, какие еще хрони и хрени имеете, и все такое. В общем, отвлекал пациента. Я же занялась ментальной диагностикой.
Пока непутевая дочка Изи-как-его-там жалилась на прострел (а чего, спрашивается, ее в лес понесло в эдакий-то мороз?), я устроилась в ногах у болезной и принялась осторожно устанавливать контакт с биополем. Установила, протянула тонкие, едва ощутимые нити от кончиков пальцев к энергетической оболочке объекта. Поразилась, насколько оболочка была плотной и в большинстве своем целостной, и это в возрасте… хм… восьмидесяти лет! Стала ощупывать ауру, начиная со ступней и поднимаясь все выше и выше, к шее и голове. Задержалась в районе поясницы, в месте предполагаемого прострела.
Недоуменно глянула в лицо бабули, вешающей на поэтовы уши длинные спагеттины.
Он заметил мой взгляд. Поднял брови в немом вопросе.
– Ничего не понимаю, – пробормотала я. – Радикулит есть, довольно застарелый, но… Но в стадии ремиссии.
– И все? – недоверчиво спросил «дохтур».
Я вновь прошлась по району малого таза и брюшины. Боли в пояснице могли означать проблемы с почками, кишечником и даже сладкой парочкой желчный-поджелудочная. Но со всем этим ливером у бабки в данный конкретный момент никаких критических отклонений не наблюдалось. Ну, повышенная кислотность, ну песок в почках, ну гастрит. Но все в пределах допустимой нормы.
Видимо, я что-то пропустила. Не учла какой-то фактор. Странно. В любом случае, красного очага воспаления не было нигде! И что тогда с бабкой? Фантомные боли? Я даже приблизительно не представляю, как они выглядят в ауре, это на третьем курсе проходят, а мы только на втором… Знаю только, они где-то