Бард замолкает, смотрит на вождя Хьюберта и нарочито громко причмокивает, всем своим видом выражая желание чего-нибудь выпить. Хьюберт намёк понимает и щёлкает ухом прикорнувшему у трона виночерпию – да так резко, что бедолага от неожиданности опрокидывается навзничь. После чего вскакивает, хватает деревянный кувшин, до краёв наполненный пенным мёдом, и кидается к сказителю. Не обращая внимания на возмущённо галдящих крольчат, бард осушает кувшин тремя долгими глотками и довольно вытирает остатки пены с бороды.
– Ну, что дальше, что дальше? – вопят крольчата. – Расскажи, что случилось с Подкином и Паз?
Но вместо продолжения у барда вырывается звучная отрыжка. Он хмурится, потом рыгает ещё раз.
– Погодите-ка минутку, – бормочет он. – Моё нутро работает уже не так бодро, как в прежние времена. Но, клянусь кочерыжкой, давно я не пробовал столь дивного мёда.
– А Пожиралы существовали на самом деле? – робко спрашивает маленькая крольчишка. – Мой брат говорит, их выдумали, чтобы детей пугать…
– Никто их… бр-р-рык… не выдумал, – отвечает бард. – Прошу прощения.
Он пожирает глазами блюдо с дымящимися – только из печи! – кукурузными лепёшками. Рядом стоит большая плошка репового супа, в котором медленно тает кусочек масла. Но крольчата нетерпеливо притопывают лапками и дёргают ушами – ждать они не намерены.
– А кто-нибудь выяснил, почему кролики превратились в Пожирал? Это ведьмы их заколдовали? – В глазах крольчишки плещется страх: она боится, что Торнвуд постигнет судьба Манбери и незваные гости испортят праздник.
– Может, и ведьмы, – уклончиво отвечает бард. – А может, и что-то другое, куда более жуткое. Мы пока в самом начале истории, и… Ох ты ж морковкин хвост! Зря я так быстро выпил мёд. О чем бишь я?.. Мы пока в самом начале истории, и никто ничего толком не знает. Так что и вам придётся потерпеть.
Бард уже собирается продолжить, но что-то во взгляде крольчишки заставляет его остановиться. Глаза у неё сделались совсем большими, от ужаса разве что не белыми, а в уголках поблёскивают слёзы. Нет, барду, конечно, нравится иногда напустить жути на слушателей – совсем чуть-чуть! – но не в канун же Куманельника! В эту ночь маленькие кролики должны сладко спать в своих кроватках и видеть сны о засахаренных морковках и деревянных игрушках, а не таращиться в потолок, икая от страха.
Бард задумчиво дёргает себя за бороду, потом лезет в кошель на поясе и достаёт древний, много раз сложенный кусок пергамента.
– Послушайте, я обычно так не делаю, но…
– Что у тебя там? – пищат, подпрыгивая от любопытства, кролики. – Что? Покажи!
– Это? – Бард неспешно разворачивает потрёпанный пергамент. – Я нашёл его во время своих странствий. И, как правило, детям не показываю. Особенно если мы застряли посреди истории.
– Ну пожалуйста, прочитай, что там написано! –