Вскоре ворота заскрипели, и наружу высунулся рыжий кролик-привратник.
Паз и Подкин, может, и окоченели до полусмерти, но они уже бывали в Красноводной и помнили о знаменитом гостеприимстве местных обитателей. Все кролики на мили[5] окрест знали, что им не нужен был повод для веселья. Любого кролика, которого угораздило замешкаться на пороге Красноводной, буквально затаскивали внутрь и заставляли есть, петь и танцевать до упаду.
Вот почему Подкин и Паз изрядно удивились, наткнувшись на мрачный взгляд привратника. Уши его поникли, а глаза покраснели от усталости и недосыпа. Порванные кожаные доспехи давно не чистили, держались они кое-как и висели на стражнике, словно лохмотья на пугале. Если бы Подкин и Паз так не замёрзли, они обязательно задумались бы, почему такой хилый кролик несёт службу у ворот – и куда подевались настоящие стражники?
– Что вам нужно? – спросил кролик, хотя, судя по виду, ответ его мало заботил.
Паз нутром чуяла – что-то здесь не так, но слишком устала, чтобы слушать даже своё нутро, поэтому она откашлялась и сказала:
– Пожалуйста, помогите нам.
– Нас п-преследуют П-пожиралы, – добавил Под.
– С-суп? – едва слышно пискнул Пик, высунув дрожащий нос из туники Паз.
– Мы из Манбери, – воскликнула Паз. – Дети вождя Лопкина.
Глаза стражника расширились, и он захлопнул дверь. Подкин и Паз в отчаянии подумали, что их так и не пустят внутрь, но потом услышали, как стражник зовёт на помощь.
– Они же н-нас не п-прогонят? – спросил Подкин. От холода у него зуб на зуб не попадал.
– Не думаю, – покачала головой Паз. – Но что-то здесь нечисто. Лучше спрячь клинок.
Подкин тупо уставился на меч, словно недоумевая, откуда он взялся в лапе. Тогда Паз раздражённо выхватила у него Звёздный коготь, завернула в ткань и сунула под тунику – туда, где уже сидел Пик. Крольчонок возмущённо пискнул, но Паз только шикнула на него. Едва она успела спрятать меч, как дверь снова отворилась и крольчата увидели знакомую мордочку. Перед ними стояла леди Рыжетт, супруга вождя Красноводной.
Пусть мозги Подкина и превратились в глыбу льда, он не мог не заметить в ней страшной перемены. Ещё в прошлом году круглощёкая леди Рыжетт была воплощением жизнерадостности. Её мех блестел, смех звенел, а глаза сияли, как летнее солнце на водной глади.
Теперь же щёки её исхудали и обвисли, а между бровей залегла тревожная складка. Взгляд стал затравленным, глаза ввалились и покраснели, словно она пролила немало слёз. Когда она заговорила, голос её был добрым и приветливым, но от крольчат не укрылось, что эта радость напускная. Леди Рыжетт пыталась утаить от них какую-то печаль.
– Богиня, это же Паз и Подкин! Как вы выросли с прошлого лета. А тут кто у нас, неужели малыш Пик? Бедняжки, вы продрогли до костей. То, что стражник сказал о Пожиралах, – правда? Они вторглись