Но сейчас глаза капитана смотрели ясно.
– Ты что, видал акул, кэп? – спросил дядя Джерри, подливая ему кофе.
– Видал? – откликнулся капитан. – Белая акула едва не перекусила меня пополам.
– Да ну? – сказал дядя Джерри, подмигнув Чету.
– Неохота пугать вас, ребята, – произнёс капитан.
– Пожалуйста, сэр, – попросил Монти, – мы не из пугливых.
– Мы выдержим! – настаивал Сид. Чет вдруг с радостным удивлением понял, что «мы» включало и его тоже.
Дядя Джерри удалился обратно на кухню, качая головой.
– Ну тогда ладно, – сказал капитан, оглядывая пустую закусочную. – Но подвиньтесь поближе. И не кричите слишком громко. Не хочу портить другим посетителям аппетит.
Глава третья
– Стоял 1852 год, – начал капитан. – Лет мне стукнуло не сильно больше вашего. У меня это был один из первых китобойных рейсов. Два года в море, и вот наконец я шёл по Тихому океану домой.
Голос его звучал низко и хрипловато, как будто доносился из какого-то далёкого места.
– Внезапно небо почернело. Завыл ветер, хлынул дождь. Эти волны мне никогда не забыть. Я уж думал, что наше судно сейчас забросит на луну. А ветер! Он швырял корабль, как бумажную лодочку. Мы все оказались в воде. Я схватился за какой-то бочонок и как-то продержался ночь. К восходу солнца буря улеглась. Я был совсем один. Крошечная точка посреди огромного океана.
– А остальные погибли? – спросил Дьюи.
Но капитан, кажется, не услышал его.
– И тут я увидел плавник.
– Акулий? – прошептал Монти, придвигаясь чуть ближе к Сиду.
– Тш-ш-ш, – прошипел Сид.
– Она долго наматывала возле меня круги, – продолжил капитан. – Круг за кругом, очень медленно, точно играла со мной. Мало-помалу стала подплывать всё ближе и ближе. И тут я увидел её глаза. Чёрные как уголь, – прошептал он. – Глаза убийцы.
Взгляд капитана был направлен в окно, как будто он ожидал увидеть там прильнувшую к стеклу акулу с разверстой пастью.
– Глаза убийцы, – тихо повторил он.
Прошло не меньше минуты, прежде чем он снова заговорил. Парни замерли с раскрытыми ртами.
– Тварь ушла на глубину, и на секунду я поверил, что она, быть может, решила, что я не сто́ю возни. Но вдруг что-то врезалось мне в ногу. И разодрало её до крови. Шкура у акулы шершавая. Как наждачка.
Капитан потёр ногу, словно она всё ещё болела.
– Она нацелилась покончить со мной, уже раскрыла челюсти, – сказал капитан. – Огромные – могла бы меня целиком заглотить. И зубы. Как лезвия. Тысяча лезвий – ряд за рядом.
Руки капитана дрожали.
– В кармане у меня был наконечник от старого гарпуна. Я схватил его. И ударил акулу, – он стукнул кулаком по стойке с такой силой, что чашка