Мои родители раньше были музыкантами. «Голодающими музыкантами», как говорит моя мама. Но после моего рождения они бросили это дело и стали нормальными людьми.
Поскольку инструменты к тому моменту уже закончились, нашу собаку родители назвали в честь знаменитой певицы Ареты Франклин. Но сначала Робин хотела назвать ее Пупочкой, а я – Собакой.
Но зато наши вторые имена достались нам от людей, а не от гитар. Орсон был папиным дядей, а Мэрибелль – маминой прабабушкой. Но их обоих уже нет в живых, поэтому я не знаю, хорошо это или плохо, что нас назвали в честь них.
Папа говорит, его дядя был очаровательным ворчуном, что, видимо, означает, что он любил поругаться, но это получалось у него как-то мило.
Если честно, возможно, какое-нибудь другое второе имя было бы мне больше по душе.
Какое-нибудь новое. Которое еще не успели заносить до дыр.
Может, потому мне и понравилось имя «Креншоу». Оно походило на чистый лист бумаги, перед тем как на нем начнешь рисовать.
Это имя было из разряда «нет-ничего-невозможного».
Семь
Я точно не помню, что чувствовал в тот день, когда мы с Креншоу познакомились.
Это было очень давно.
Я успел забыть многое из того, что происходило со мной в детстве.
Я не помню, как родился. Как учился ходить. Как носил памперсы. Хотя, наверное, о таком не очень-то и захочешь вспоминать.
Память – странная штука. Я помню, как потерялся в магазине, когда мне было четыре года, но не помню, как мама с папой меня нашли, как ругались и плакали одновременно. Я знаю об этом только по их рассказам.
Я помню, как дома впервые появилась младшая сестра. Но не помню, как пытался запихнуть ее в коробку, чтобы отправить обратно в роддом.
Родители любят всем рассказывать эту историю.
Я даже не могу припомнить точно, по каким причинам Креншоу был именно котом, а не собакой, или аллигатором, или трехголовым тираннозавром.
В моем случае пытаться вспомнить всю свою жизнь – это будто строить что-то из конструктора Лего, когда не хватает важных деталей, например фигурки робота или колеса для большого джипа. Ты изо всех сил стараешься соединить, что есть, но знаешь, что получится не совсем то же самое, что изображено на коробке.
Наверное, в тот момент мне следовало бы подумать: «Ух ты, со мной разговаривает кот, а такое случается не на каждой парковке».
Но я помню только, что в мыслях у меня пронеслось: «Как же здорово, когда есть друг, который любит фиолетовые мармеладки так же сильно, как я».
Восемь
Через пару часов после того, как в самый разгар нашего матча по хлопьеболу в кепке Робин таинственным образом появились мармеладки, мама выдала нам по бумажному пакету. Для памятных вещей, как она сказала. Многое из того, что у нас было, кроме самого необходимого, вроде обуви, матрасов и нескольких тарелок, родители собирались выставить на воскресную дворовую распродажу. Они надеялись выручить сумму, достаточную для того, чтобы погасить долг за