– На вашем счету более полусотни фильмов. Каким из них вы не то чтобы гордитесь, но всегда вспоминаете о нем с удовольствием?
– Вне всяких сомнений, это – «Они сражались за Родину». Я ведь поначалу не соглашалась там сниматься. Думалось, да ну их, поприезжают туда все семьями, а я буду среди них одна неприкаянно болтаться. Все это я Шукшину вывезла как на лопате. Его же Бондарчук специально подсылал ко мне, чтобы меня уболтать.
И вот Вася звонит из Вешенской:
«Приезжай на роль Натальи Степановны! Ты здесь нужна всем, а мне – особенно!»
Но я все отнекиваюсь, ужом уворачиваюсь, а Вася в трубку кричит:
«Приезжай! Ничего такого, о чем ты мне говорила, не будет и в помине».
Признаться, не очень-то я поняла, чего не будет, но поехала, раз такие люди столь настойчиво приглашают. Приезжаю, а всех жен как корова языком слизала. И ни одного артистического отпрыска на съемочной площадке.
Бондарчук даже обручальное кольцо снял, чтоб ничто не напоминало о моем постоянном семейном банкротстве! Только глаза его горящие до сих пор передо мной. Все же мастер Сергей Федорович великий был, что бы про него ни говорили и ни писали. Он перед нами с Василием Макаровичем тогда сложнейшую профессиональную задачу поставил: на ста пятидесяти метрах пленки, непрерывно, сыграть ключевую сцену.
Даже партнер мой, куда опытнее меня, и тот считал, что снять одним включением такой отрезок невозможно. Киноактер способен органично вытянуть пятьдесят, от силы шестьдесят метров. Дальше идет голая механика.
А у нас тогда так славно получилось! Действительно, какое-то состояние творческой эйфории я тогда пережила. Четыре раза мне посчастливилось сниматься с Шукшиным, но именно в этом последнем фильме произошло чудо. Мы так слаженно играли, что это было как в пинг-понге: он мне – я ему. Мы так близки духовно были в тот момент, нам было так горячо в том магическом кольце, в которое мы попали, что не заметили, как сыграли одним дублем, на одном дыхании.
А через несколько дней Васи не стало. Сгорел, как на костре. А все из-за проклятой водки, которой он пытался усмирить свои эмоции. Вася – это мой вечный свет.
В картотеке международной Крымской обсерватории под номером 4022 значится планета «Нонна Мордюкова, киноактриса, народная артистка СССР». Но когда общаешься с ней, такой простой и земной, то в воображении твоем никак не соединяются столь космически разновеликие вещи: звезда и эта личность.
Тем более что по собственному скромному опыту знаешь: Нонне Викторовне всегда можно поплакаться в жилетку, попросить ее о помощи. Она не откажет. Убогие старушки, пританцовывающие вокруг ее героини в «Женитьбе Бальзаминова», навечно оказались правы: «Добрая, добрая!»
«Горе мне с тобою, без тебя – беда»
Есть такая песня на слова Михаила Пляцковского:
Ты – моя планета, жаль, что далека,
Ты – зима и лето, радость и тоска,
Ты моей судьбою не был никогда,
Горе