«Вася – моя светлая любовь, мое несказанное. Если быть до конца откровенной, мне не хотелось расставаться с ним никогда».
Однако сейчас меня занимают исключительно ее взаимоотношения с Вячеславом Тихоновым. Они тем более интересны потому, что продолжительное время актриса решительно не соглашалась ничего говорить на семейные, интимные темы, хотя многие «работники пера», включая и автора сих строк, настойчиво ее к тому понуждали. Бесполезно. Я мог писать о Мордюковой все, что угодно, но только не про ее совместную жизнь с Тихоновым.
Между тем мне было довольно странно, общаясь с Нонной Викторовной, то и дело слышать от нее:
«Это случилось еще до того, как я разошлась со Штирлицем».
Или так: «Штирлиц мне не раз говорил, что певица из меня никудышная».
Но стоило даже робко попытаться углубить «тему Штирлица», как актриса резко, иногда почти агрессивно, сворачивала разговор.
«Да ну, не хочу даже вспоминать о нем! – говорила она. – Будешь приставать со Штирлицем – вообще ничего не расскажу! А то и выгоню».
Она категорически, напрочь не понимала того обстоятельства, что ее тринадцать лет жизни с Тихоновым есть самое интересное, прости Господи меня грешного, самое вкусное блюдо из их общей кухни. Остальное – гарнир. Так уж люди устроены, и ничего с этим не поделаешь.
Однако со временем Мордюкова стала и не столь капризной, и куда более открытой. Я даже не скажу, под влиянием каких таких факторов и событий это произошло, но временами она почти распахивала передо мной собственную исстрадавшуюся душу.
Однажды актриса призналась:
– Оглядываясь на свою жизнь грешную, я в какой-то момент поняла, что мое нежелание признавать серьезные неудачи на семейном поприще – это определенно вид гордыни. А еще я постаралась понять тех многочисленных людей, которые хотели знать обо мне как можно больше.
В их интересе, конечно, заключается и простое, обывательское любопытство – кто бы спорил. Раньше я относилась к нему настороженно и даже агрессивно. А теперь вот думаю, что в нем проявляется и неподдельная, не скажу любовь, но добрая заинтересованность ко мне, публичному человеку, в силу моей профессии.
Так вот, в том, что мы разошлись, нет ничего удивительного. Мы не подходили друг другу ни в чем изначально. Трагически не подходили. Но я-то по молодости этого не понимала и своим напором, своим желанием заполучить такого красавца закружила ему голову.
По нему, к слову, воздыхали все мои однокурсницы, девчонки постарше и помоложе меня. Слава действительно был невероятно красив. Ну я и решила женить его на себе как бы назло всем остальным. Потому что, если честно, то я тоже не была обделена мужским вниманием в институте. Только хочется-то всегда того, что трудно достичь.
Я стала, как говорили наши станичные бабы, завлекать, привораживать Тихонова. Он, бедный, и не выдержал моего натиска. Потом уже, спустя годы, до меня дошло, что он мне вовсе был и не нужен. Однако ближе к выпуску появился Вовка,