Машина была. Немецкий «опель-капитан», за рулем парнишка лет семнадцати, а рядом еще один, представившийся: «Панас Завирайко, инструктор обкома». Со мной был до тошноты угодлив, как со старорежимной барышней: «Ах, позвольте ваш портфельчик», мальчишке-шоферу же рявкнул сквозь зубы, как пан: «Поехали!» И – «Куда изволите, товарищ инструктор ЦК, или вам приятнее по имени-отчеству? Гостиница, отдых, ресторан?»
– В гостиницу сначала, – говорю, – вещи оставить. А затем к товарищу Кириченко. После – видно будет. И можно не быстро везти, хочется Киев из машины посмотреть.
Здесь не была, но карту смотрела (привычка). Едем по Воздухофлотскому проспекту, бывшему Кадетскому шоссе. По правую руку Соломенка, домики совсем деревенского вида. Затем что-то уже на город похожее, двух- и трехэтажное. Слева впереди видно громадное здание бывшего Кадетского корпуса, сейчас там штаб военного округа. Проезжаем мимо, дальше через переезд, справа пути Киев-Товарный, за ними вокзал. Сворачиваем на Шевченко. Что тут сразу в глаза бросается – зелени много. Скверов, бульваров гораздо больше, чем в Ленинграде. Год назад освободили от немцев – а до сих пор дома и даже целые кварталы в руинах. Толпы пленных копаются – таскают, разбирают. А так довольно бойко, особенно где разрушений нет – магазины работают, афиши вижу, а вот и троллейбус впереди. И снова между домами справа куча битого кирпича! Помнится мне, тут при освобождении не было больших боев – немцы отступить спешили, чтобы в котел не попасть.
– Французы! – скривил физиономию пан Завирайко при виде пленных. – Из Москвы сто лет назад ноги унести успели, а вот из нашего Киева выкуси! Работают плохо, а зимой еще и от холода мерли как мухи. Ничего – пока город как новый не будет, вы отсюда к своим лягушкам не вернетесь. Или передохните тут все – за то, что порушили.
Странно, у нас на Севмаше даже работавшие на улице фрицы имели вид гораздо более здоровый, и одеты-обуты лучше. Вот плохо разглядела из машины, но мне показалось, что кто-то из пленных был босиком, без обуви вообще, а на остальных жуткого вида рванье и опорки! Их тут что, голодом морят и обмундирование не выдают?
– Как положено обеспечиваем, – сказал Завирайко, – согласно установленным расценкам. Ну, а кто не работает, тот не ест – принцип социализма, что каждому по труду.
На углу Владимирской пришлось задержаться, пропуская длинную колонну подвод и машин. Рядом шагали люди в штатском. А отчего это некоторые вооружены?
– Так ярмарка завтра открывается, – ответил Завирайко, – колхозно-кооперативная, люди не только с Киевщины, но даже с Львова приехали. А которые со сброей, это «ястребки», охрана от истребительных батальонов, а то на западе бандеры шалят, да и в иных местах лихого люда хватает – война, голод, за мешок муки или картошки убьют.
Да какая же ярмарка в июне? Хоть и городская я, но знаю, что не сезон еще.
– Кому не сезон, а кому уже. Ремесло по глине, коже, дереву в любое время продавать можно.