Кто русбоем занимается, тот знает удар ногой прямой и удар по дуге (его Смоленцев называет «маваси»). Отбивается просто, если знать как – но совсем по-разному. А если начало прямого удара (колено к груди) в темпе перевести в восходящую дугу… Причем этот прием нам «Брюс» сам же и показывал! И вот, утирает кровь с лица, успел он все же чуть отклониться, но в последний момент, а то бы вообще остался с перебитым носом и без зубов. А я честно не хотела – ну, не подумала, что ног под юбкой не видно и не понять, куда удар пойдет![36] И в зале тишина и немая сцена. Впервые все увидели, как наш непобедимый учитель (у которого любимое развлечение было выходить в конце против четверых, шестерых желающих – и было всегда в итоге соответствующее число не встающих тел) – и по физиономии получил! Из наших «новобранцев» этим похвастать не мог никто и никогда!
– Командир, а если против тебя шотландец выйдет, – на свою беду влез Костя Мазур, – у них, я слышал, тоже мужики в юбках.
И получил на себя всю смоленцевскую злость. Причем Брюс честно предложил ему соорудить юбку из чего угодно, и сейчас посмотрим. От юбки Мазур отказался и целых тридцать секунд геройски отражал атаки учителя, после чего все-таки полетел на мат.
– Иппон, – сказал Смоленцев, – а вы, Анна Петровна… уважаю! И буду иметь в виду – вдруг и впрямь шотландец попадется.
Нет, знаю, что сам же Брюс и учит: собственно «русбой» – это лишь как последнее средство, когда патроны кончатся, и для того раздолбая, кто умудрится посеять и автомат, и нож, и саперную лопатку. Но научиться двигаться так, что вам применить оружие будет легко, а противнику затруднительно, это ваш лишний шанс на жизнь! Ну, и конечно, это всегда при вас и невидимо. Ну, а мне после того дня еще и лишний авторитет от своих, для дела полезно. И перед дядей Сашей оправдание форму не носить – в форменной юбке я себя будто стреноженной ощущаю, ни бегать, ни ударить, а если враг нападет? Может, оттого и полька по легенде, для нее такой вид более естественен, чем для комсомолочки из-под Рязани?
– Если что, деревенскую играть даже не пытайтесь, – говорил мне Смоленцев тогда же, зимой, – перестарался я с вами, Анна Петровна, в том смысле, что взглянет опытный человек просто на то, как вы двигаетесь, и поймет, чем вы владеете. Хорошо, нет пока таких на той стороне – карате и айкидо пока еще восточная экзотика, в Европе практически неизвестная. Так что пластику вашу вполне могут на танцы списать. Но все равно – роль ваша насквозь городская и даже столичная.
Столичная, верно. Поверх платья на мне легкий плащ без рукавов (фасон из будущего «летучая мышь», а у нас прозвали «парус», слово «пончо» совершенно не принялось). Этот стиль сейчас даже в Ленинграде и Москве у женщин стал популярен, кто сшить или заказать себе может.