в охоте. А вот отец смыслил. Для него охота была ничем иным как всего лишь игрой– потому он и сделал по-своему. Попал в яблочко. Услышав полный страдания и отчаяния визг, мы поднажали. Сердце у меня тогда так сильно стучало, что отдавалось в ушах. В боку страшно кололо, однако я не отставал– отца злить было нельзя, ведь он страшен в гневе! Мы приблизились… Я увидел окровавленного волка, обе лапы которого попали в капкан. Бедное животное выло, рычало, визжало, снова выло от боли, скулило, щелкая на нас зубами, бешено дергалось в попытке вырваться, да так, что мы услышали хруст сломанной кости. Пока волк кувыркался и вертелся, силясь выбраться, сдирая мясо со своих тощих лап, мой отец только смеялся и плясал вокруг него. В волчьи глаза было страшно смотреть– в них было столько злобы, отчаяния, невыразимого словами страха! Когда волк снова завыл, отец с размаху зарядил ему ботинком по голове, заставив кидаться на него и рычать еще громче. Из пасти целыми, не соврать бы, сгущенными кусками вылетала слюна, а в разорванной шкуре уже проглядывалась белая кость, которую можно было различить даже в сумерках. Волк метался то к отцу в яростных порывах, то прочь от него, гонимый страхом. В конце концов он сдался и просто тихо заскулил, обмякнув всем телом, не смотря ни на меня, ни на отца. Смех отца отдавался в ушах, подобно грому, и я жуть как захотел выстрелить ему в лицо. Но я не мог– он же мой отец! Так же нельзя, ведь подобные поступки противны самой природе! Так я думал тогда и потому просто застрелил волка, не позволив отцу насладиться его страданиями. С отцом после того случая не говорил полгода, а голова несчастного животного на следующей же неделе красовалась над зеркалом в гостиной. Как же– первый трофей сына! Я думал, что после того, как выстрелю, буду застрелен сам. Или, по меньшей мере, избит до полубессознательного состояния. Надо… надо было убить его тогда. Я ведь до сих пор слышу этот вой… и испытываю ту боль, что пришлось испытать… ему."
И нож, и камень выпали из ослабевших ладоней, полилась ручьем из носа кровь, мгновенно запачкав белую засаленную майку. О.Н. все еще в сознании.
–щелк-
____
Запись 000039. 10.09.2024. Время неизвестно.
Природа во всей ее осенней красоте– ярко пламенеющие деревья, будто бы танцующие в воздухе листья, оранжевое небо. Весь окружающий мир приобрел слегка апокалиптические оттенки. О.Н. сидит под кроной дерева в окружении лиственного покрывала.
"В быту подростковой жизни я мало чем отличался от сверстников. Мы все как один предавались депрессивным настроениям, поддаваясь модным веяниям и желаниям выставить себя как можно более загадочными и интригующими. К примеру, я, как и рассказывал раньше, каждое утро просыпался с мыслью: "Все бессмысленно…", которая давила на меня с такой тяжестью, что я действительно ощущал себя парализованным. Вскоре наваждение проходило и мои конечности обретали жизнь и способность поднять мое тело с дивана. С тяжелой головой и не менее тяжелыми уже не по наитию мыслями я ковылял
