Слабые люди. Сергей Хабаров-Триль

чета пожилых людей– я искал железнодорожную станцию, не зная, что единственный поезд уже ушел, но они мне быстро разъяснили это. На вопрос, когда же следующий, сказали "Next evening!", а я сначала и не допер, что за "ивенинг" такой и с чем его едят– не такой уж из меня примерный ученик вышел, каким я себя представлял. Тогда женщина просто перечислила по порядку: “morning, day, evening, night”. Мы с ними распрощались, и я направился в отель– дорогущий, зараза! – только у ресепшена сообразив, что все еще улыбаюсь, как и все они улыбаются мне."– расслабленная улыбка,– "А дома наверняка у каждого по трупу в подвале закопано, зуб даю!"

      И с веселым смехом, радуясь отмоченной шутке, откидывается назад.

      –щелк-

      ____

      Запись 000030. 03.07.2024. 08:45

      Со стуком кадр оживает. Видимо, камера упала и включилась. Состояние О.Н. снова сменилось в худшую сторону– впав в прострацию, он сидел и раскачивался, раскинув руки, словно загипнотизированный под медленный отстуки мелодии, доносившейся из новенького проигрывателя со вставленной флешкой. С начала записи сразу с середины играют Massive Attack, песня "Angel". Внезапно вскочив и закружившись в танце, О.Н. подпевает вокалисту своим хриплым голосом:

      "Her eyes… she's on the dark side…

      Neutralize…

      Every man in sight…"

      И, продолжая петь и танцевать, схватил первый попавшийся предмет– лампу. Обнимаясь с ней, внезапно запустил в стену и затянул бесконечное: "Love you, love you, love you…" Вновь закрутился на одном носке подобно юле.

      Песня повторялась раз за разом, словно заевшая пластинка, но ему было все нипочем– О.Н. просто продолжал танцевать и петь в течение нескольких часов, пока не свалился и не уснул мертвецким сном.

      Вместе с сигналом разряжающейся камеры, его тело начало трясти.

      –щелк-

      ____

      Запись 000031. 06.07.2024. 23:34

      Случилось: О.Н. снова слетел с катушек. Незнакомая комната. Это не его номер– тут слишком много книжных шкафов. Это даже не гостиница, но и не библиотека. Изображение чуть кривовато– ненадежно закрепленная штативная головка с камерой отъехала в бок. Отходя от камеры, О.Н. пнул лежащее ничком тело, после чего сгорбился в три погибели, не переставая смеяться во весь голос, неестественно выгнув шею и приговаривая: "Не-е-е-ет! Нет-нет-нет!" Проходит еще несколько минут, прежде чем откатывающееся и накатывающее с удвоенной силой веселье откинуло его тело на спину. Упираясь одним лишь затылком, О.Н. приподнимается на носках, все еще держась за живот.

      "Это была не смешная шутка, герр Шефер! Зря вы открыли свой чудесный рот, заполненный столь невероятно ровными зубами и этим исключительным скользким языком!"

      С этими словами О.Н. выудил из края кадра банку со водянисто-кровавой жидкостью. Внутри плавал оторванный язык. Уже в более спокойном состоянии покручивая банку в своих руках, О.Н. с минутной периодичностью посматривает на тело.

      «Зря вы вообще завели этот разговор, Шефер. Нельзя говорить умирающему, что его смерть– лишь результат естественного отбора. Нельзя насмехаться