В самом начале 60-х Ромм загорелся идеей стать постановщиком грандиозной эпопеи «Война и мир», которую затеяло осуществить советское правительство (на этот проект была выделена беспрецедентная сумма в 8 миллионов рублей!). На руках у Ромма было много козырей: во-первых, он был одним из самых фанатичных знатоков прозы Л. Толстого в среде кинематографистов, во-вторых – являлся одним из авторитетных киношных руководителей (был 1-м замом руководителя Союза кинематографистов Ивана Пырьева (кстати, последний также претендовал на место постановщика «Войны и мира»). Но оба мэтра оказались биты более молодым коллегой Сергеем Бондарчуком из когорты молодых державников, которому и было предоставлено право осуществить эту грандиозную экранизацию.
С точки зрения астрологии шансы переиграть Бондарчука были только у Пырьева, для которого его «именной» год Быка (1961) сулил большую удачу. Но Пырьев сам охладел к этой экранизации из-за неурядиц в личной жизни. Он тогда всерьез был увлечен молодой актрисой Людмилой Марченко (даже мечтал на ней жениться) и хотел именно ее снять в роли Наташи Ростовой. Но Марченко дала Пырьеву «от ворот поворот», после чего тот заметно утратил интерес к постановке «Войны и мира».
Что касается Ромма, то у него шансов выиграть спор у Бондарчука не было никаких. Дело в том, что молодой режиссер родился в год Обезьяны (25 сентября 1920 года, Весы-Обезьяна), а та является векторным «хозяином» Крысы. Кроме этого, решающее сражение происходило не в самое лучшее время для последней: после удачного для нее «именного» года (1960) наступил менее удачный год Быка. Зато для Обезьяны это было хорошее время. Цитирую: «Приятный год, сулящий большие перспективы. Надо только найти хорошего посредника».
Такой посредник для Бондарчука нашелся в лице министры культуры СССР Екатерины Фурцевой, а также руководителей Министерства обороны, которые совместными усилиями и сделали молодого режиссера из числа державников постановщиком «Войны и мира» (напомним, что Ромм был лидером другого течения – либерального).
А что же Ромм? Он тоже без дела не остался и впрягся в новую работу – взялся снимать остросовременное кино про ученых-ядерщиков под названием «Девять дней одного года». По словам самого Ромма, это была «картина-размышление». В ней научные поиски неотделимы от нравственных оценок деятельности человека, его ответственности за судьбы мира. Вот почему внешний фон в фильме Ромму был не очень важен (отсюда и ошибки: в реальной жизни ученый никогда не входил в реакторную зону), а важна внутренняя суть сюжета.
Этот фильм стал