– Я не против… Помирать, так с музыкой… – Василиса поежилась. – Но у тебя такие холодные губы. Не обижайся, – как у мертвеца… – Она крепко обняла голову Тимофея и поцеловала его в макушку…
– Надо что-то делать! – произнесла она совершенно трезвым голосом. – Какие же вы мужчины олухи! Никто не помог несчастному…
И тут Вассу прорвало. Она оттолкнула Тимофея. Она колотила Тимофея кулачками по плечам… Он же, отвернувшись к иллюминатору, очумело вглядывался в далекую, такую неопасную с высоты землю. Тимофей с фатальной покорностью ожидал момент, когда земля начнет стремительно приближаться, страшно увеличиваясь в размерах и подробностях.
Командир корабля по громкой связи выпалил запоздалые призывы к спокойствию… Он требовал, чтобы перепуганные пассажиры освободили перегруженное хвостовое отделение лайнера. Рыдающие женщины отказывались возвращаться в забрызганный кровью салон. Вспоминая взаимные обиды, нанесенные друг другу во время давки, возникшей в первые минуты паники, пассажиры переругались. Изгоняя демона смертного страха, орали все и во все горло.
Когда включили полный свет, тело Кровача разом обмякло. Им овладело тупое безразличие. Смерть надругалась над ним, вынудив стать невольным свидетелем убийства…
Самолет продолжал полет, но это уже не могло вернуть душевного равновесия. Что-то в нем надломилось. Став свидетелем бесчинства Настоящей Смерти, он словно потерял некую духовную невинность. Смерть развязно растоптала в нем безусловную веру в неприкосновенность его личной человеческой жизни. Она наглядно продемонстрировала, что он весь во власти ее произвола… И постарается выбрать для визита именно тот момент, когда ее каверзы ожидаешь меньше всего.
Василиса истерично икала, отчужденно уткнувшись в платочек. Кровач положил ее голову себе на грудь и стал гладить "по головке". Вскоре икота Вассы кончилась. Она достала косметичку, и оцепенело, уставилась на свое зареванное лицо. Больше ни словом не обмолвились они до конца полета.
– Пропусти меня, пожалуйста… – Тихо сказала Васса когда, содрогнувшись, самолет выпустил шасси.
Васса поспешно прошла в туалет. "Как тихо в салоне… Пристыженные пережитым страхом, мы сами себе противны. Как будто, возвращаемся с похорон, издевательски закончившихся фарсом воскрешения покойника", – подумал Кровач.
Басистая москвичка успела пообщаться с проводницами и теперь рассказывала, что белый пистолет у бандитов был немецкий, фарфоровый, незаметный для рентген-контроля. В аэропорту самолет, будто бы, встречает целая шайка бандитов и пока прибудет