“Tu’n around an’ tu’n yo’ face
Untoe them sweet hills of grace
(D’ pow’rs of sin yo’ am scornin’!).
Look about an’ look aroun’,
Fling yo’ sin-pack on d’ groun’
(Yo’ will meet wid d’ Lord in d’ mornin’!).”
A sound of scrambling accompanied the song (звук «карабканья» сопровождал песню; to scramble – пробираться, карабкаться), and the spirit of the place fled away on the heels of the red-coated buck (и дух этого места исчез прочь следом за красношерстным оленем; to flee – убегать; исчезать; on smb.’s heels – следом за кем-либо). The green screen was burst asunder (зеленая завеса раздвинулась; to burst – взрывать, разрушать; asunder – на части), and a man peered out at the meadow (и человек окинул взглядом луг; to peer – вглядываться, вперять взгляд) and the pool (и заводь) and the sloping side-hill (и пологий склон холма). He was a deliberate sort of man (он был предусмотрительным человеком; deliberate – осмотрительный, осторожный). He took in the scene with one embracing glance (он осмотрел место одним охватывающим взглядом; to take in – смотреть, видеть; to embrace – обнимать), then ran his eyes over the details to verify the general impression (затем бегло осмотрел детали, чтобы подтвердить общее впечатление; to run eyes over smth. – окинуть взглядом, бегло просмотреть). Then, and not until then (тогда, и не ранее «и не до этого»), did he open his moth in vivid and solemn approval (высказал он красочное и торжественное одобрение; to open one’s mouth – заговорить, начать говорить)
“Smoke of life an’ snakes of purgatory (дым жизни и змеи ада; purgatory – чистилище)! Will you just look at that (ты только посмотри на это)! Wood an’ water an’ grass an’ a side-hill (лес, и вода, и трава, и холм)! A pocket-hunter’s delight an’ a cayuse’s paradise (удовольствие для охотника за карманом /горным карманом = за месторождениями/ и рай для кайюса = индейца; pocket – карман; мешочек /в котором хранится что-либо мелкое, носимый подвешенным к одежде/; /горн., геол./ гнездо, карман; cayuse – кайюс /индейское племя/)! Cool green for tired eyes (свежая зелень для усталых глаз)! Pink pills for pale people ain’t in it (розовые пилюли для белых людей не здесь; ain’t = are not). A secret pasture for prospectors (тайное пастбище для золотоискателей) and a resting-place for tired burros, by damn (и место отдыха для усталых ослов, черт возьми; burro – испанск. ослик; damn – проклятие).
"Smoke of life an’ snakes of purgatory! Will you just look at that! Wood an’ water an’ grass an’ a side-hill! A pocket-hunter’s delight an’ a cayuse’s paradise! Cool green for tired eyes! Pink pills for pale people ain’t in it. A secret pasture for prospectors and a resting-place for tired burros, by damn!”
He was a sandy-complexioned man (он был человеком с красноватым цветом лица; sandy – песочный; красноватый; complexion – цвет лица) in whose face geniality and humor seemed the salient characteristics (в чьем лице добродушие и лукавство казались /самыми/ заметными чертами; salient – выдающийся, заметный). It was a mobile face (это было подвижное лицо), quick-changing to inward mood and thought (быстро изменяющееся согласно с душевным настроением и мыслями; inward – внутренний; душевный). Thinking was in him a visible process (размышление было в нем видимым процессом). Ideas chased across his face like win-flaws across the surface of a lake (мысли пробегали по его лицу, как рябь по поверхности озера). His hair, sparse and unkempt of growth (его волосы, редкие и запущенные; growth – рост; unkempt – нечесаный, растрепанный, всклокоченный, взъерошенный; неопрятный, неряшливый), was as indeterminate and colorless as his complexion (были также неопределенны и бесцветны, как и его цвет лица). It would seem that all the color of his frame had gone into his eyes (казалось, что все цвета его тела ушли в глаза; frame – рама, остов, тело), for they were startlingly blue (ибо они были поразительно синие; startling – изумительный, поразительный;